Вику этот вопрос успел утомить за один-единственный час. Садимся на мягкую траву, в тени деревьев. Над остатками хижины ещё вьётся белый дымок.
Мы молча смотрим на Неудачника — тот бродит по склону, прикасается к соснам, подбирает с земли какую-то хвою и камешки. Горожанин, впервые оказавшийся на природе. Узник, смывшийся из подземелий замка Иф.
— Леонид, я, наверное, слишком увлечённо говорила о компьютерном сознании… — начинает Вика. — Так вот, он — человек. Обычный человек, дурачащий тебе голову.
— Он трое суток в глубине.
— Стимуляторы. Или — тоже дайвер.
— У него не отслеживается канал связи.
— Хорошая маскировка.
— За ним охотятся две крупные фирмы и Дибенко.
— Дураков хватает.
Прекрасная вещь, бритва Оккама. Любую мистику срезает начисто. С мясом.
— Вика, ты психолог… существуют тесты для выявления людей?
Она тихо смеётся.
— Нет, конечно. В них ещё не было необходимости.
— Я встречал в какой-то фантастической книге метод проверки…
— И ты полагаешь, что придуманная писателем за чашкой кофе схема реально будет работать?
— Всё-таки надо попробовать, — упорствую я. — Есть ведь институты, занимающиеся вопросами искусственного интеллекта. У них должны быть какие-то наработки. Есть фанаты, которые придумывают абстрактные тесты… впрок. Я выйду из глубины и побегаю по «Интернету».
— А как ты вернёшься? В это пространство нет больше входа, — Вика горько смеётся. — Я боюсь, что оно вообще утрачено, навсегда. Замкнутая система, она будет жить на компьютере сама в себе.
— Хороший хакер пробьёт проход.
— Это уже будет другой мир. Горы станут сопротивляться до конца. Если в них пробьются, они утратят свободу.
Я понимаю её, очень хорошо понимаю, но ненавижу такой предусмотрительный пессимизм.
— Нарисуешь новые.
Вика не обижается.
— Следующий раз я придумаю море. Море, небо и острова.
— И не забудь запасной выход.
— Пространства живут по своим законам… — Вика встаёт. — Выход может быть, Лёня. Когда эти горы строились, программа искала другие ландшафты, на всех открытых серверах. Воровала оттуда кусочки… — она смущённо улыбается. — И оставляла лазейки. Совсем крошечные. Если мы найдём одну из них, то сможем выйти.
— Уже лучше.
На самый крайний случай у меня есть «Варлок». Но применять его рискованно — враги обнаружат след вируса.
— Надо уходить отсюда, — решает Вика. — До темноты у нас есть часов пять. Если нападавшие сумеют восстановить хижину, то лучше находиться от неё подальше.
01
Мы останавливаемся, лишь когда солнце исчезает в частоколе гор и гаснет оранжевый отсвет туч. Пройти удалось километров десять, и это очень, очень много. А ночью по горам бродят лишь самоубийцы.
Последние четверть часа мы тратим на сбор валежника. К счастью, его много, мы на границе леса и альпийских лугов. На пару с Неудачником я притаскиваю поваленную ветром сосенку, царапая руки, обдираю с неё мелкие ветки и складываю шалашиком.
— Хватит, мальчики, — решает Вика. Закуривает и быстро, умело запаливает костерок.
Ужин символический — малиновое варенье и сухое печенье. Неудачнику всё поровну — он жуёт с аппетитом электрической мясорубки. Мне кусок в горло не лезет. Хочется шмат жареного мяса с острым соусом и зелёным горошком, пару бутылок холодного
