— Видел бы ты этот мирный конвой! — Снег разом и по-настоящему рассвирепел. — Десять танкеров, засевали океан вдоль самой линии фронта! Мало им того, что все тиной заросло… Выключи уродов!
Я неохотно приказал — и экран отключился.
— Сейчас бы поймать этого гада… Пошли, Петр! Покажу кое-что!
Вслед за Снегом я вышел из казармы. Мы прошли по плацу, все в том же безлюдье и тишине. Отборная ругань разносилась, наверное, по всей базе.
— Нет, ты посуди, какие наглецы…
Мне стало неуютно. Рассуждать о театре, затеянном ради меня — неведомого пришельца, было очень удобно. А вот играть роль в пьесе…
— Сюда…
Мы подошли к отдельно стоящему зданию, спустились по лестнице вниз. Несколько дверей — по секундной заминке перед каждой я понял, что Снег открывает их мысленными командами.
— Сейчас полюбуешься, — мрачно пообещал Снег.
За последней дверью оказалась комната, перегороженная посередине мерцающим силовым барьером. Очень уютная комната, кстати, я догадывался, куда мы идем, но увидеть такую роскошную тюрьму не рассчитывал. Окна, конечно, не настоящие, экраны, но неотличимые от обычных. Мебель, ковер на полу, дверь — наверное, в санитарный блок. На столе — поднос, заставленный едой.
А посередине комнаты неподвижно стояла девушка. Абсолютно нагая. Со светло-зеленой кожей. Худая, все ребра видны. В ее позе было напряжение, как у брезгливого человека, оказавшегося по колено в дерьме.
— Рад познакомить тебя, Петр, с пилотом зеленых. Отважная девушка не называет нам своего имени… так что зови ее, как хочешь…
Снег подошел к барьеру, помахал девушке рукой.
— Что вы с ней делаете? — тихо спросил я.
— Мы? Ничего.
— Почему она так стоит?
— А ты спроси.
Я тоже приблизился к преграде. Девушка смотрела на меня. Радужная пленка чуть искажала цвета, но вроде бы не мешала звуку.
— Как тебя зовут? — мягко спросил я.
Плотно сжатые губы шевельнулись.
— Неважно.
— О, говорит! — обрадовался Снег. — Соизволила вспомнить язык предков.
— Вы не наши предки.
— Как же…
— Почему ты так стоишь? — спросил я.
— Мертвое. Все вокруг — мертвое, — монотонно, словно в тысячный раз, произнесла девушка. — Не хочу касаться.
— Ей действительно неприятно… — сказал я Снегу. И осекся, встретив злой взгляд:
— Гореть — еще неприятнее!
— Отпустите меня, — сказала девушка. Не попросила, а проинформировала.
— С удовольствием, — Снег кивнул. — Предложение об обмене послано. За последний год на вашей территории исчезло более двухсот наших людей. Тебя сменяют на любого из них.
— Мы не держим пленных.
— Да? А какие тогда претензии?
Снег тихо засмеялся.
— Мертвое. Все вокруг — мертвое, — девушка закрыла глаза. И будто оцепенела.
— Пошли, больше она ничего не скажет, — Снег повел меня прочь.
Когда мы поднялись вверх, я спросил:
— Так что с ней будет? Обменяют?
— Нет. Они уничтожают пленных. Любой неадаптированный человек наносит вред созданной ими биосфере.
— Тогда она…
