— И ничего нельзя поделать? — спросил я. Как в училище, когда нам объясняли, почему ни в коем случае нельзя трогать американские самолеты-разведчики, нарушившие российскую границу…
Снег помолчал. Неожиданно сказал:
— У меня барахлит навигационное оборудование. Петр, они по свою сторону границы?
Я глотнул воздуха, прежде чем ответить. В училище мне дали примерно такой же совет…
— Снег, вопрос не понял. Я пока плохо разбираюсь в навигационных системах.
Снег хмыкнул.
— Мне кажется, они пересекли черту.
— Вернешься — машину проверят, — напомнил я.
— Не всегда удается вернуться после боя. Иногда падаешь… порой удачно, возле берега.
Понятно. Все с тобой понятно, летчик с планеты Радужный Мост.
И я буду последним, кто тебя осудит.
— Жду распоряжений, — сказал я.
— Страхуй.
Его «дельта» рванулась к синей черте. Легко перемахнула несуществующий рубеж — и огненная полоса прочертила небо. Снег пока стрелял не по вражеским машинам, по их курсу, отгоняя от границы. Я ждал, и моя «дельта» ждала, вся напружинившаяся перед прыжком…
Четыре вражеские машины совершили маневр с лихостью, никак не ожидаемой при их габаритах. Спустя миг они уже шли на Снега — пока не стреляя, но в самом движении угадывалась неприкрытая угроза. Еще бы. Снег сам нарушил границу. А то, что перед этим зеленые выждали нужное направление ветра — было не в счет…
— Я под атакой, — очень спокойно сказал Снег.
И я начал действовать.
Что сейчас было машиной, что мной — не знаю. Я
И то, что было сейчас моими пальцам, сомкнулось на летящей «стреле» зеленых.
Боль. Она вовсе не беззащитная добыча, эта тварь из плоти и металла, несущая в себе пилота с зеленой кожей. Словно взял ежа… да нет, разве безобидный ежик может так уколоть… словно схватил пригоршню углей. Я взвыл, сминая огненный барьер, окутавший чужую машину. Ощущение было страшным — наверное, такое можно испытать, задушив человека.
И все же я знал, что прав.
— Спасибо, Петр…
«Дельта» Снега была уже где-то в вышине. Скользила, взмывая в стратосферу, легко, играючи опережая три оставшиеся машины. На меня, как ни странно, они внимания не обращали.
Может быть, потому, что я еще не пересек незримую черту?
Смятые обломки летательного аппарата зеленых сыпались вниз. Я видел, как кувыркается, раздуваясь в падении, шар кабины. Похоже, пилот-то как раз уцелеет. Из лопнувшего брюха хлестала темная жидкость. Но уже не распыленная на радость ветру — просто несколько тонн отравы.
Я поднялся вверх. Высота стремительно нарастала — Снег ушел куда-то за двадцатикилометровую отметку, три киборгизированные твари не отставали. И мало того, что преследовали — били. Расходящиеся конусом разряды хлестали вслед «дельте». Один раз светящийся конус накрыл «дельту» — Снег вскрикнул.
— Что? — завопил я. В скорости мы все же были равны, я никак не мог вступить в бой.
— Потом…
На миг его «дельта» зависла, потом рванулась вниз. Стреловидные аппараты остановились — и я дотянулся.
Огонь. Шквал, вихрь, испепеляющий дождь, бьющий в небеса. Я чувствовал, что выжимаю все возможное из неведомых кладовых своей машины.
Пусть!
— Снег! Петр! Немедленно вернуться на свою территорию!
Это Галис. Соизволил вмешаться, или только что обратил на нас внимание?
Одна из вражеских машин вспыхнула. Дергаясь, полетела в сторону, уползая к своим берегам. Пускай уходит… Две другие маневрировали, огрызаясь, выставляя навстречу целые сети молний. Мою «дельту» тряхнуло — я почувствовал боль и вскрикнул, как
