«Я не успеваю!» — завопил куалькуа. — «Петр, я не успеваю нейтрализовать яд!»
Что ж тут поделать… расплата. Отбирая чужую жизнь — будь готов отдать свою.
Я все еще ковылял — хотя в глазах меркло, а сознание туманилось. Сейчас меня мог добить ребенок — я не поднялся бы с ног после легкого толчка.
«Прости…»
Надо же. Какие человеческие слова.
Мир застилало белое сияние. В ушах звенело. Нет, я не дойду до ограды, я упаду здесь, в центре Врат…
«Петр!»
Я потерял сознание.
«Петр!
Петр!
Петр!»
Зачем он бубнит мое имя?
Неужели куалькуа не понимает, что умирать надо в тишине. Тем более теперь, когда уже нет ни удушья, ни скованности — словно плывешь в теплых волнах, и кажется, что все хорошо…
Только голова — болит. Ноет в висках.
Мне уже знакома эта боль.
«Петр, очнись! Ты слышишь меня! Отвечай! Ты живой! Отвечай!»
Живой? Наверное. Если там что-то и будет — то уж никак не упрямый куалькуа. Маленький, трусливый, равнодушный божок. Как долго он укрывался в своем равнодушии… но любому равнодушию приходит срок. И теперь я нужен ему — ходячее вместилище для разума, не любящего выползать в жестокий и огромный мир. Надо же — спас…
«Петр! Открой глаза. Встань».
Я подчинился. Чего доброго, куалькуа еще решит помочь мне в управлении собственным телом. Не стоит создавать прецедент.
Закат.
Какой красивый закат.
Я лежал на траве — сухой, колкой, осенней траве, покрывающей пологий склон холма. Вдали багровыми и золотыми стежками тянулся лес.
Осень?
— Где база, куалькуа?
Присев, я провел рукой по лицу. Мгновение назад здесь зияла рана.
Теперь осталась лишь запекшаяся кровь, а под ней — грубый рваный шрам.
— А без следов зарастить — слабо? — спросил я.
Полная опустошенность. Я был выжат досуха, не осталась ни чувств, ни эмоций. Зеленые экологи, не любящий свое имя Снег, искореженная «дельта», пытавшийся меня сожрать капитан Галис — все это было далеко-далеко. Остался лишь осенний мир, осень — почти русская осень, прохладный звенящий воздух.
«Рану закрывал не я».
— А кто? — глупо спросил я.
«Врата сработали. Ты прошел в другой мир».
Кивнув, я согласился с его словами. Это и впрямь не могла быть та планета. Не потому, что вместо джунглей я видел обычный лес, не потому, что было очень тихо. Просто у каждого мира — свой запах. И в прямом, и в переносном смысле. Так вот, здесь — не пахло войной.
— И кто же меня спас?
«Врата. Твой организм был очищен от яда. Повреждения устранены. Все внесенные мной модификации — тоже».
— Нас опять постигли, куалькуа?
«Да».
— Сколько прошло времени, куалькуа?
«Сколько весит закат? Как пахнет звук флейты? Как звучит прикосновение материнской ладони?»
