– Так что вы от меня хотите?
– Чтобы вы делали свою работу. Напишите об этом.
– Я и так занимаюсь этим делом, так что статья непременно появится. Большего обещать не могу.
– Вот и чудно. Замечательно. Еще хотел спросить, с вами ничего необычного в последние часы не случалось?
Дэвид припомнил, что происходило с ним в последние часы, и мысленно растянулся в блаженной улыбке.
– Ничего, что могло бы относиться к этому делу, – наконец сухо ответил он.
– А если вы еще раз увидите этого человека, то сможете опознать?
– Думаю, да. Вы, я вижу, собираетесь приложить все усилия к его поиску. Что такого в этой табличке? Все дело ведь в зашифрованном тексте? Там сокрыта какая–то важная информация?
– Откуда мне знать. Али–младший верил, что это какие–то древние заклинания, иначе, зачем использовать столь ценный материал. Обычное письмо или договор выдавили бы на глине.
Барзани поднялся с кресла.
– Мои люди довезут вас до гостиницы. Также по реке. На этот раз, уверен, все пройдет гладко. Рацию оставьте у себя. Вдруг разузнаете что–то новое. Если понадобится связаться – частота вам известна. Канал шифруется автоматически, так что можете говорить, не опасаясь быть подслушанным. Со своей стороны обещаю делиться информацией, которую добуду, и которая может представлять интерес для вашей статьи.
Дэвид холодно поклонился. Руки пожимать друг другу не стали.
Барзани был прав. Обратное путешествие действительно прошло без происшествий. Первую часть пути Дэвид проделал с повязкой на глазах. Ее сняли, как только лодка снова оказалась в черте города. «Мост 14 июля» был пуст.
В гостиницу репортер вошел, когда на часах было начало пятого. Он поднялся к себе в номер и открыл дверь. Едва Дэвид протянул руку к выключателю, как кто–то стремительно бросился на него и повалил на пол.
Глава VI. Пасть гиены
На закате, когда тюльпаны, провожая солнце, закрывали бутоны и клонились к земле, а ветер нес к подножию высоких серебристых тополей речную прохладу, на поляне недалеко от идущей с севера на юг дороги встретились двое. Первый — широкоплечий мужчина средних лет с курчавой черной шевелюрой и такой же, правда, уже тронутой едва заметной проседью бородой. Второй — примерно того же возраста, что и первый, но огненно рыжий, не носивший бороды вовсе. У первого кожа была бронзового оттенка. У второго — бледно–белого. Оба при этом были эллинами и наедине друг с другом говорили по–гречески.
– Выяснил, как вы войдете? – спросил первый.
– Нет ничего проще. Переберемся через частокол да порежем их, – ответил рыжий, – нас четверо, против
