ушах, а от холода скоро начнет звенеть между ног.
Во дворец чиновнику и его телохранителю удалось попасть не сразу. Едва на площади появились два человека в традиционных греческих одеждах, к ним бросились сразу с нескольких сторон. Обоих скрутили и поволокли через окружавший величественное строение ров. Разбуженный начальник ночной стражи отказывался верить, что перед ним – знатный персидский вельможа и его слуга. Лишь спустя полчаса неприятную ситуацию удалось разрешить. Стражники падали ниц и просили пощады, но формально они были правы: дворец – резиденция самого сатрапа – оплот персидской власти. Он охранялся тщательнее, чем любое другое здание в городе.
Ворвавшись в свои покои, Ферзан, как был, не переодеваясь, рухнул на подушки. Схватил со столика поступившие за время его отсутствия бумаги.
В центре обширного зала ярко пылал огонь. Макута ходил вокруг огромной чаши кругами и поворачивал к пламени то один промерзший бок, то другой. Свет священного очага плясал на раскрашенных в синие и зеленые тона стенах. По ним метались тени от ваз, скульптур, мебели и самого слуги. Ферзан занял едва ли не лучшие покои, чем те, в которых размещался сам сатрап.
– Прекрати мельтешить, – махнул рукой царский посланник, – мешаешь думать.
Он разглядывая свиток, доставленный гонцом во время их отсутствия.
– Важные новости? – поинтересовался слуга.
– Дарий едет в Вавилон. Он в двух переходах от города.
– Зачем?
– Я что, по–твоему, читаю мысли этого плешивого осла? Я ждал его деньги, а не его самого. Наверное, желает проинспектировать войска, – предположил гирканец[38] , – посмотреть на свое новое чудо–оружие. Не зря ведь я ему так красочно расписал слонов в последнем докладе.
– Так мы готовы, – произнес Макута, протягивая зябнущие ладони к языкам пламени, – животные в прекрасной форме. Я сам вчера разговаривал с этим главным, как его... – махаутом.
– Убери свои грязные лапы от огня. Это тебе не костер в лесу! – закричал Ферзан так, что двери в тот же миг распахнулись и внутрь влетели два дежуривших снаружи стражника.
Слуга, как обжегшийся, отпрыгнул от огненной чаши, а бессмертные, убедившись, что с начальником все в порядке, удалились также поспешно, как и вошли.
– Идею с покупкой слонов предложил я, – стал вслух рассуждать командир всадников. – Успех вознесет нас на самый верх, а неудача мне будет стоить карьеры, а тебе – головы. Не забывай, что я вложил в это все свои деньги. И этого все равно мало! Нужно еще столько же. Дарий должен заплатить, иначе я разорен. Надо устроить нечто грандиозное, чтобы поразить его воображение. Какое–нибудь показательное выступление с реками крови и рыданиями поверженных врагов.
– Прикажете начать массовые аресты греков? – с готовностью отозвался слуга.
– Тьфу ты! Дурак! – изумленно воскликнул Ферзан. – Мы же с тобой только сегодня это обсуждали.
Царский посланник швырнул свиток в сторону и, приняв какое–то решение, командным голосом отчеканил:
– Надо решать проблему со шпионами и быстро. Что с индусами? Их выпускают в город? Они же вроде как просили об этом?
– Махауты находятся под постоянным наблюдением, мой повелитель, – по–военному четко отрапортовал слуга, – пока попыток завязать с ними знакомство не замечено.
– Не замечено или не было?
Макута стоял вытянувшись по струнке.
– Не было. Они держатся особняком. Их считают чужаками, диковинными пришельцами из другого, непонятного местным мира. Внешне они такие и есть. Почти никто с ними не контактирует. Если бы греки попытались что–то предпринять в отношении индусов, мы бы заметили.
– Неужели шпионы Александра не догадываются о том, что проще уничтожить погонщиков, чем слонов?
– Что могут знать они о слонах? – предположил Макута. – Возможно, видели издалека при крушении. Возможно, наслушались тех сказок, что из уст в уста передаются в городе. Большую часть этих слухов мы же сами и распространяем.
– Они не глупы и, скорее всего, понимают, что это все пустая болтовня, и должны думать о том, как подобраться
