— Но зачем? — вновь тоскливо протянула я. — Зачем все это?
— Да все же очевидно! — воскликнул Луциус, раздраженный моей недогадливостью. — Доминика, право слово, впервые вижу, чтобы парализующие чары действовали не только на тело, но и на разум. Не разочаровывай меня сверх меры, а то я начну жалеть, что затеял все это. Скажи, что на самом деле мне было нужно!
Я вздрогнула, как от удара, от его хлесткого приказа. Вновь зябко подтянула колени к груди, подавив постыдное желание юркнуть под одеяло и там укрыться от гнева кукловода.
— Ты с самого начала хотел, чтобы я появилась в том проклятом кабинете в сопровождении Ивара, — медленно проговорила я, буквально слыша, с каким ржавым звуком зашевелились шестеренки у меня в голове, и картинка началась складываться. — И с самого начала планировал подставить меня. Получается, на самом деле тебе нужно было только одно…
Я замолчала, кусая от негодования губы. Вывод, к которому я пришла, был слишком чудовищный, чтобы я могла озвучить его. Если дело обстоит именно таким образом, то моя жизнь, все, к чему я привыкла и к чему стремилась в будущем, — все это рухнуло.
— Мне не нравится Хекс, — прямо сказал Луциус. — Это настоящая злачная дыра. Поверь, там тебе не место.
— Не говоря уж о том, что на Нерии меня будет куда проще контролировать, — процедила я сквозь зубы. — Ведь теперь одно только твое слово — и все узнают, что на самом деле Эрика Рион — это Доминика Альмион, которую разыскивают за убийство государственного служащего.
— Да, и до суда ты в любом случае не доживешь. — Луциус с лживым сочувствием цокнул языком.
— Не боишься? — прямо спросила я. — Что, если уже сегодня я отправлюсь в местный департамент и выложу все, что знаю о твоих преступлениях? Нерий — не Хекс, как ты верно заметил. Тут на мои слова обязательно обратят внимание, и никакие деньги не помогут тебе…
— Ты права, Нерий — не Хекс, — перебил меня Луциус, и его серые глаза заледенели. — Помни, что здесь у меня намного больше друзей. Ты уверена, что не попадешь в кабинет одного из них?
Я не выдержала его взгляда и первой отвела глаза.
— Кстати, советую тебе также не забывать, какой смертью умерла Патрисия.
Голос Луциуса был настолько холодным, что я машинально потянулась за одеялом. Завернулась в него, словно оно могло защитить меня от бед.
— Поверь, мне самому будет очень больно, если придется прибегнуть к этому проклятью. — Луциус протянул руку и прикоснулся к моему подбородку. Чуть усилил нажим пальцев, заставив меня поднять голову и посмотреть на него, после чего ласково провел тыльной стороной ладони по моей щеке. Прошептал едва слышно: — Знать, что это лицо и это тело, словно созданное для наслаждения, будут гнить заживо. Что ты будешь метаться в агонии, умоляя добить тебя. О, Доминика, прошу, не заставляй меня поступать настолько жестоко…
Его голос так убедительно задрожал в этот момент, что я почти поверила, будто значу для него нечто большее. Но тут же пусть и с некоторым усилием, но отказалась от столь заманчивой мысли. Не сходи с ума, Доминика! Луциус — талантливейший манипулятор. Он с легкостью заставит тебя поверить во что угодно. Влюбленной женщиной управлять намного проще. Помни самое главное: он — убийца. Хладнокровный расчетливый негодяй, идущий к своей цели по головам. Ивар был его подельником. И как он обошелся с ним? Только не говори, будто поверила в его сказки по поводу случайности падения. Да и кто докажет, что в графине действительно было снотворное, а не яд. Разве сейчас ты узнаешь эти подробности?
— Хватит дуться, — ласково попросил меня Луциус. Подушечкой большого пальца провел по моим губам, от чего они налились привычным жаром. — Или опять начнешь старую песню про то, как сильно ненавидишь меня? Правда, сначала убеди в этом свое тело.
— Ты отнял у меня все, — тоскливо протянула я, словно не услышав его последней фразы. Откинулась на подушки и съежилась, повыше подтянув одеяло.
В комнате было тепло, но меня сейчас била нервная дрожь. Неужели я больше никогда не увижу Зарг? Да, это суетный город, в котором опасность подстерегает тебя на каждом шагу, но я выросла в нем, знаю каждый его
