расправиться с ним прямо сейчас.
— Однако держитесь от Доминики подальше, — напоследок посоветовал ему Луциус. — Если я увижу вас вместе, то…
Неоконченная фраза камнем упала в тишину комнаты, и неприятные холодные мурашки пробежали по моему позвоночнику, заставив меня вздрогнуть. Луциус не из тех людей, которые бросают слова на ветер, так что лучше нам прислушаться к его пожеланию. Только одно непонятно — что же он ко мне так привязался-то? Будто в самом деле влюбился.
Подумав так, я с сомнением покачала головой. Да нет, чепуха полная! Просто хочет позлить Стефана и меня.
— А не боишься? — внезапно с усмешкой поинтересовался Элмер. — Как-никак, нас трое, а ты один…
Луциус мгновенно перевел на него взгляд. Смотрел долго и внимательно, пока улыбка окончательно не сползла с губ несчастного мага.
— Нет, не боюсь, — наконец медленно произнес Луциус, словно вколачивая каждое слово в звенящий от напряжения воздух.
Других вопросов ему никто не осмелился задать.
Я стояла на пронизывающем осеннем ветру и отбивала звонкую дробь зубами. От дверей дома начиналась гравийная дорога, которая убегала под сень леса. При мысли, что вот-вот нам предстоит пуститься по ней в путешествие, меня начинал бить еще больший озноб. Погода не располагала даже к коротким прогулкам. С самого утра шел дождь, который не прекращался ни на минуту, деревья стонали под ударами ненастья. Я натянула на себя, пожалуй, все теплые вещи, которые только сумела отыскать в доме, но все равно мерзла.
— Бред какой-то! — пробормотала я, силясь разглядеть хотя бы крохотный просвет в сплошной пелене туч. — Мы идем в великий поход за секретом божественного всемогущества! Наша славная компания из четырех человек, в числе которых убийца, специалистка по смертельным проклятьям, коллекционер древних книг и просто маг-ловелас. Наш путь будет пролегать по густо заселенным землям Озерного Края в пригороде Микарона — одного из крупнейших городов Нерия. И направлять нас будут записи, сделанные не пойми кем, не пойми когда на страницах старой книжонки. Да кто сказал, что это вообще писал Ринуальд? Вдруг так решил пошутить какой-нибудь прежний владелец его биографии? Среди коллекционеров очень часто встречаются люди с весьма оригинальным чувством юмора.
Естественно, никто не ответил на мое высказывание, сочащееся сарказмом. Лишь ветер взвыл особенно громко и отчаянно, словно запутавшись в кронах почти облетевших берез.
— Луциус послушал бы себя со стороны, — продолжила я громко рассуждать, пользуясь тем обстоятельством, что остальные участники похода еще толклись в прихожей, переругиваясь и перекрикиваясь. — Нам сильно повезет, если Луциус никого не убьет еще до начала похода. По-моему, руки у него уже чешутся. — Я сделала опасливую паузу, но никто не торопился присоединиться ко мне на крыльце, лишь притихший ветер благосклонно слушал поток моих нескончаемых жалоб. И я затараторила, спеша в одиночестве выплеснуть душившее меня негодование: — Итирус якобы пошел на сделку со смертным! Бред, полный бред! Россказни умалишенного! Боги — это боги. Они сидят в своих небесных чертогах и плевать хотели на проблемы людей! А если бы Итирусу действительно что-нибудь потребовалось от Ринуальда — то он бы просто взял это по праву сильнейшего! Сделка, ключ к всемогуществу — сказки для детишек! И я не могу поверить, что участвую во всем этом!
Я все повышала и повышала голос, пока не закричала, и только тогда замолчала, испугавшись, что иначе рискую сорвать горло. Закусила губу, с отчаянием глядя на унылый пейзаж. Ну ладно, предположим, мы отправимся в путь. Луциус настроен более чем серьезно, вряд ли получится убедить его в том, что он поступает глупо. Я более чем уверена, что мы несколько дней, а то и недель прошляемся по местным лесам, вымокнем до нитки и перемажемся в грязи, наверняка кто-нибудь серьезно простудится, и скорее всего этим неудачником окажусь именно я, поскольку не привыкла к настолько мокрому и холодному климату. Но в результате окажется, что мы лишь зря потеряли время. И что тогда будет делать Луциус? По-моему, он совершенно уверен, что вот-вот станет практически богом, и тогда ему можно будет не опасаться преследования властей. Как он себя поведет, когда его надежды пойдут прахом?
