еще находится музей истории Озерного Края.
Музей истории? Я вскинула брови. Ну что же, это похоже на правду. Пожалуй, Луциус действительно держит путь именно туда. Видимо, ему необходим какой-то экземпляр из музейной коллекции.
Но оставался еще один вопрос, не задать который я не имела права, хотя не сомневалась, что ответ мне очень не понравится.
Я уже выяснила, зачем Луциус взял меня в это путешествие. Но для чего ему все-таки понадобились мои товарищи? И почему он ждал столько времени для осуществления своего замысла? Ведь, как он сам недавно признался, преследователи уже дышали ему в затылок. Потому и пришлось пустить следствие по ложному пути, сперва побывав на Варрии. К чему ему было совершать столько лишних движений, если он мог сразу же, как только вытащил меня с Хекса, отправиться к этому месту? И я негромко спросила у Стефана:
— Слушай, ты ведь наверняка знаешь о служении Итирусу больше, чем я. На Хексе принято поклоняться все-таки Иракше. Скажи, какие жертвы обычно приносили Итирусу в древние времена?
— Какие жертвы? — укоризненно переспросил Стефан, словно удивленный, что надо объяснять настолько очевидные вещи. — Доминика, конечно же, человеческие! Итирус — бог мертвых. Его культ считался одним из наиболее кровавых за всю историю Нерия. В праздник почитания усопших было принято приносить ему щедрые дары. На алтарях в этот день убивали десятки людей, пытаясь задобрить мрачное божество.
— Праздник почитания усопших? — Я недоуменно нахмурилась, впервые услышав про такое. — Интересно. И когда же его проводили?
— Точной даты я не помню, — смущенно отозвался Стефан. — Всегда был слаб на числа. Но вроде бы осенью.
— Понятно, — медленно процедила я, постаравшись, чтобы мой голос прозвучал как можно более спокойно.
Но на самом деле после разговора со Стефаном меня охватил такой страх, что зубы сами собой застучали от нервного напряжения. Благо, что Стефан не обратил на это внимания, должно быть, списав мою дрожь на холод.
Я была совершенно уверена, что именно сегодня канун проклятого праздника, который уже давно не принято отмечать. И Луциус не убил моих товарищей сразу лишь по одной причине. Они должны сыграть роль жертвенных агнцев. Благо, что их не надо тащить на веревке к алтарю. Они идут сами, пока даже не подозревая, какая незавидная участь им уготована.
Как Стефан и говорил, лес действительно вскоре перешел в парк. Едва заметная тропка, по которой нас вел Луциус, вдруг уткнулась в высокую и на первый взгляд неприступную решетку. Я думала, что Луциус поспешит воспользоваться каким-нибудь заклинанием, чтобы преодолеть это препятствие, но ошибалась. Он даже не подумал прибегнуть к магии, вместо этого повел нас вдоль ограждения. Всего через пару десятков шагов он остановился около своеобразного лаза, образованного несколькими выломанными прутьями. За забором продвигаться вперед стало намного легче. Было видно, что мы оказались на территории, за которой тщательно следят и по мере сил убирают. Здесь не было поваленных деревьев и куч валежника, а тропка раздалась вширь. Теперь по ней можно было не брести гуськом, а идти рядом, не мешая друг другу. А потом мы вышли на пустынную аллею. Влажная от продолжающегося дождя мостовая жирно блестела под светом желтого фонаря. Около пятна света Луциус и Элмер остановились, дожидаясь меня и Стефана.
— Изрядно вы, однако, отстали, — со скрытым упреком проговорил Элмер, видимо, по-прежнему страдая от дурного расположения духа.
Вместо ответа я неопределенно пожала плечами, опасаясь взглянуть на Луциуса. Странно. Он всегда с легкостью читал мои мысли, значит, уже в курсе, что я знаю, какая судьба уготовлена нашим попутчикам. Почему тогда молчит?
«А что он может сказать? — тут же ответила я сама себе. — Мол, да, Доминика, все верно. Элмер и Стефан окончат свои дни на алтаре, будучи зарезанными, как в стародавние времена резали скот, принося хвалу богам. Пока ты молчишь — будет молчать и он. Ему это выгодно. Потому как он прекрасно понимает, что как только его замысел откроется — то ему придется тащить Элмера и Стефана насильно».
После этой мысли я осмелилась искоса взглянуть на Луциуса. Тот стоял спокойно, изредка утирая с лица капли
