- Я – свет, сильнее этой тени.
Я – свет, я продолжение дня.
Я – свет, среди людских сомнений.
Я – свет, хоть безгранична тьма.
Хрупкая светловолосая девушка шептала эти слова раз за разом. Крупная дрожь сотрясала ее, слезы стекали по щекам, капая на высохшую землю. Незамысловатый стишок, что рассказал ей напуганный ребенок, мама которого погибла, растерзанная монстрами, вырвавшимися из глубин подземного мира. Всего лишь детская песенка, наполненная отчаянием и болью погибающего мира. Мальчик верил, что если шептать стишок, то все пройдет, тьма, опустившаяся на город, отступит, вернув людям солнце. Ей не помогало. Боль, растущая в душе, не боялась ее дрожащего голоса, ее слез и всхлипов.
Он убил в ней почти все. Все, чем она питалась, все, что делало ее сильной и красивой. Он убил радость, надежду, умиротворение. Лишь любовь еще вспыхивает отголосками сердец, где-то далеко – в подвалах и канализации, где прячутся остатки человечества.
Она слаба, едва может двигаться. От невыносимой боли, разрывающей сердце, хочется кричать так сильно, что она почти ничего не видит, и все силы уходят лишь на то, чтобы сдерживать это желание. Последнее, что нужно этому миру – ее отчаяние. Крик воплощенной радости, крик всего доброго, что было на прекрасной Земле, окончательно разрушит все, повергнет мир в вечный мрак. Она изо всех сил старалась поддержать хотя бы те крохи светлого, что еще существовали. С каждой секундой шансов все меньше и меньше. Она умирала и знала это. Шла к морю, спотыкаясь, шатаясь. Если и умирать – то на берегу, где стихия чуть менее восстает против самой себя, где нет жутких монстров, где не трескается почва под ногами. Упасть на песок, спрятать лицо, в последний раз вдохнуть свежий морской воздух, закрыть глазки и попрощаться. Война окончена. Беспрецедентный случай.
- Девушка! – ее останавливает старческий голос. – Стойте!
Он подходит к ней и ласково гладит по голове. Этот всплеск совершенно невероятной доброты дает ей немного сил, которых как раз хватает на то, чтобы поднять голову и взглянуть на того, кто еще может справляться со Страхом.
- Идемте со мной, в убежище! – говорит старик.
Он очень стар, худ и явно уставший. Голубые глаза глядят с грустью и добротой.
Она мотает головой, боясь сказать хотя бы слово: не уверена, что голос ей подчинится.
- Я понимаю, вам плохо. Но здесь опасно, совсем скоро наступит ночь.
- Рассвета не будет, - шепчет она. – Это последний день.
- Мы не знаем наверняка, - мягко возражает старик. – Идем со мной.
- Не будет. Это конец. Простите меня…я…не спасла.
Она захлебывается рыданием и падает на землю, а старик обеспокоенно склоняется и гладит светлые кудряшки. В глазах его блестят слезы.
***
Ее звали Ана, и ей было несколько десятков тысяч лет. Старик знал ее, слишком хорошо знал, чтобы сердце не болело за маленькую добрую девочку. Она медленно угасала, сидя рядом, смотря в безграничное пространство моря.
Сзади бушевал апокалипсис.
Противостояние двух полюсов началось так давно, что даже он не помнил начала. Тьма и свет, добро и зло, инь и янь, юг и север… в любой мелочи сквозила эта борьба. Ангелы и демоны… Ану нельзя было назвать ангелом, но этот ее образ, романтизированный людьми, был наиболее эффектен. Она была чистой, светлой, дарила радость и надежду. Улыбка не сходила с ее лица, когда она была рядом, все расцветало. Она покровительствовала любви, дружбе, надежде и удаче. Она сражалась со злом, сражалась неутомимо, яростно, защищая все, что было хорошего на Земле.
Противостояние длилось веками и ни одна сторона не брала верх.
Гэбриэл сражался не менее яростно. Он питался страхом, болью, ненавистью. Он властвовал над самыми страшными существами, был хозяином тьмы. Он не видел жизни без тени, не видел жизни в гармонии с Аной, и если
