– Хорошо. Я проснулась и готова все выслушать.
Он почему-то отвернулся к окну, не ответив мне.
– Карнатар?
– Дура ты, Сормат. – Карнатар закурил, присев рядом. – Самая настоящая дура.
– Я, может, и дура, – откликнулась я. – Но у меня душа есть.
– А у меня, по-твоему, нет? – Мужчина внимательно посмотрел на меня.
– Разве у монстров бывают души?
Он наклонился и прошептал мне в губы, чуть касаясь кожи:
– Души бывают у всех, кто способен думать. Даже у меня.
Я испуганно отшатнулась. Рука, прикованная к спинке кровати, взорвалась болью.
– Почему я связана? – спросила я, тупо глядя на наручники.
– Я не знал, какой будет твоя реакция. Ты любишь Кэдерна?
– Я… не знаю. Раньше думала, что люблю.
С ним можно было быть честной.
– Что изменилось?
– Я. Вы. Мир вокруг.
– Глупая девчонка! – Он вдруг обнял меня и уткнулся носом в волосы. – Ты хоть понимаешь, что ты сделала?
– Мне кажется, я разрушила мир, – призналась я, позволяя слезам вырваться на волю. – Зачем они подсунули мне дневник? Карнатар!
– Да, родная?
– Я не ваша.
– Моя. – Он обнял меня крепче. – Всегда моей была.
– Вы отказались от меня, отправили умирать.
– Не я, Дейнатара.
– Вы столько мне всего сказали, что почти убили.
Против фактов не попрешь.
– Что там, снаружи? – спросила я.
– Беспорядки. Убийства. Погромы. Гражданская война. Казнь Старейшин. Не плачь, ты все правильно сделала.
Я посмотрела ему в глаза, впервые за последние месяцы без страха.
– Правильно ли? Теперь мир несется в будущее, никем не управляемый.
– Никому нельзя решать, кому жить, а кому умереть. Никому нельзя распоряжаться жизнями детей. Контролировать все нельзя, мне казалось, ты поняла это.
– В прошлой жизни. – Я усмехнулась сквозь слезы.
По его лицу пробежала тень.
– Карнатар! – Я пыталась заглянуть ему в лицо, но он отворачивался.
– Дейнатара, уходи, – попросил он.
– Что? После… после всего? – Голос срывался.
– Иди к нему, он ждет. Кэдерн – твоя пара, девочка. Я свое уже отлюбил. В прошлой жизни.
Он горько усмехнулся.
Я смотрела на этого мужчину с поломанной судьбой, на того, кто всю жизнь сражался за право даже не любить – вспоминать возлюбленную. На того, кто, найдя единственную, сломал себе жизнь. А сейчас отпускал ее в объятия к другому, обрекая себя на смерть среди обломков империи.
– Карнатар, – я покачала головой, – дурак ты, а не я.
– Я знаю. – Он закрыл глаза. – Надо было уйти с ней… с тобой. Видят Боги, Дейна, я хотел! Я хотел уйти с Мадлен. И с тобой – тогда, зимой. Я свихнулся, целуя ребенка. Надо было уйти с тобой и воспитать тебя. И быть на месте этого Кэдерна. И на своем месте.
– Двое! – Я, плача уже в открытую, ответила на вопрос, мучивший нас с того самого утра. –
