– Зови, – вздохнула я.
Я любила Риту, но причесываться с ней просто ненавидела. Впору было орать так, словно режут. Катарина тоже не умела делать прически, но она хотя бы старалась обращаться с моей гривой нежнее.
– Дейнатара! – Я даже подскочила, когда в отражении показался Карнатар.
– Господин Вирне, – я слезла со стула и сделала реверанс, – доброе утро.
– Доброе, – кивнул советник. – Почему ты до сих пор не готова?
Я молчала, закусив губу.
– Не кусай губы, Дейнатара. Так почему ты еще не готова?
– Рита пошла за Катариной, – пришлось признаться мне. – Она слишком сильно дерет волосы, когда причесывает меня.
Карнатар неожиданно рассмеялся и опустился на корточки, чтобы быть со мной одного роста.
– И все? Дейнатара, ты что, не можешь причесаться самостоятельно?
– Жозетт говорит, что принцессы не должны сами причесываться, – пробормотала я.
Карнатар тяжело вздохнул.
– А ну садись, – скомандовал он.
И я, даже не подумав ослушаться, забралась на стул. Он взял расческу и начал осторожно расчесывать мои длинные волосы.
– Дейнатара, принцесса – это не та, что имеет толпу служанок для плетения косичек. Принцесса – это та, что имеет толпу слуг для управления страной. Принцесса должна быть не только красивой, но и умной.
Он быстро и умело заплетал мне косу, не оставляя ни единой лишней прядки.
– Учись всему сама, – сказал Карнатар. – Потому что бывают ситуации, в которых рядом не оказывается ни Катарины, ни Риты. Все, готово. Идем?
– Так быстро? – удивилась я.
Карнатар рассмеялся.
– Конечно, быстро, принцесска. Я же не твоя горничная, чтобы охи-ахи разводить по поводу твоей шевелюры. Все, слезай, и пошли. Нас ждут.
– Ты заплетал мне волосы, – пролепетала я.
– Еще раз сто после того случая, – бесстрастно ответил Карнатар. – Ты любила, когда я заплетаю тебя. Риту больше не подпускала. Либо сама, либо меня звала.
– Как Рита? И Катарина?
– Служат Жозетт. Делают вид, что счастливы, но мне кажется, в гробу они видели эту дуру. Если ты вернешься, будут в восторге.
В этот момент мне страшно захотелось домой. Глаза наполнились слезами, а от тоски хотелось выть.
– Когда наши отношения так испортились? – спросила я. – Почему я ничего почти не помню из своего детства?
– Страх парализует. И отшибает память, – нехотя ответил Карнатар. – Сложно сказать. Дети очень тонко чувствуют настроения, витающие в семье. А у тебя и семьи толком не было.
– Паршивый день, – буркнула я. – Свалились вы все на мою голову. Да, не смотри на меня так, я все еще тебя ненавижу.
– Я и не смотрю. – Карнатар пожал плечами. – Повернись.
– Что? – Я на всякий случай отодвинулась подальше.
– Эй, мы в ловушке. Что может еще случиться? Просто повернись ко мне спиной.
Я нехотя повернулась и на всякий случай напряглась. Мало ли чего ему в голову придет. Хотя вроде у Карнатара уже был миллион возможностей меня убить, или чего ему там хочется.
Когда он начал заплетать мне косичку, я расплакалась.
От усталости, от ноющей где-то на периферии сознания боли, от непонимания, от количества информации и эмоций. В один день жизнь переворачивается с ног на голову, заставляя тебя принимать решения, которые так долго откладывала, говорить о том, о чем даже думать боялась.
