Глубоко вздохнув, я поняла, что мне совсем плохо.
– Ребята… – Я хотела позвать всех громко, но получилось уж очень слабо. – Я, кажется, в обморок падаю.
А потом я перестала бороться и покорилась темноте, пришедшей словно со страниц книги. Меня, кажется, подхватили. По крайней мере, головой я не ударилась.
Очнувшись, я увидела светлые стены и высокий, разукрашенный узорами потолок. Рядом кто-то гремел склянками, а где-то вдалеке раздавался гул голосов. Я лежала на кровати в лазарете, укрытая пледом. Рядом стояла ароматическая свеча, кажется, с успокаивающим ароматическим маслом. Вроде мир вращался не так уж и быстро, обратно во тьму не тянуло.
– Очнулись? – Лекарка, пожилая госпожа Талин, суетилась около первокурсницы, порезавшейся на паре физической подготовки. – Лежите, не вставайте. Надо отдохнуть.
– Что со мной?
Если я заболела, это печально. Не хватало еще приползти в замок, страдальчески покашливая в платочек. Жозетт от счастья сдохнет.
– Экая вы быстрая, – усмехнулась лекарка. – Не знаю я, что с вами. Может, витаминов не хватает, весна все-таки скоро. Может, еще что. Придется денек полежать в лазарете. Диагностику проведем, определим причину обморока и назначим лечение. Кто вас, студентов, знает. Может, устали, а может, подхватили чего. Головой в последнее время не бились?
Я задумалась. В последнее время я довольно часто чем-нибудь билась, но вот головой – увы. Как-то не свезло мне.
Лекарка отмахнулась.
– Ладно, лежите, – и, уже обращаясь к поцарапанной девочке: – Руку не тревожь пару дней. Болеть будет, не трожь. Поняла?
Та кивнула, и госпожа Талин ее отпустила восвояси, повернувшись ко мне.
– Как голова? Кружится? Болит? Тошнит?
– Нет, – подумав, ответила я. – Небольшая слабость.
– Это ерунда. Так, поднимись и сядь. Облокотись на подушки. Легкое заклинание, и завтра утром мы узнаем, что с тобой случилось.
Мне нравилась лекарка. Она чем-то напоминала мне маму. Когда в детстве я болела, мама точно так же энергично суетилась возле меня, заставляя лечиться от всего и сразу. Меня ни на минуту не оставляли одну, а ведь каждый, кто когда-нибудь по-настоящему болел, знает, как невыносимо лежать в одиночестве, слушая голоса родных, которые привычно собираются вместе, а к тебе и не заглядывают.
Госпожа Талин произнесла заклинание, и меня окутал мягкий желтый свет, который вскоре сжался до размеров шарика и слился с листом бумаги, поднесенным лекаркой.
Она задумчиво посмотрела на листок:
– Да. Завтра все выясним. Есть хочешь?
Я не хотела. Не стоило раздражать желудок.
– Как хочешь. – Лекарка пожала плечами. – Там тебя господин Элвид видеть хотел. Позвать?
– Позовите, – вздохнула я.
Кажется, выходные опять накрылись. Мало нам было Силианны, теперь еще и лазарет.
– Привет. – Кэд сел на краешек постели, хотя госпожа Талин принесла ему стул и тактично вышла. – Ну и чего это ты?
– Самый тупой вопрос в мире: как ты умудрилась заболеть? – Я закатила глаза.
Он рассмеялся.
– Когда тебя выпишут?
– Обещали завтра. Но все будет зависеть от диагноза.
– Тогда останешься на выходных у меня? Не думаю, что в общежитии можно обеспечить себе нормальный отдых.
