– Говорят, она его совсем охмурила.
– В таком случае Сдемир ещё тупее, чем я думаю.
Жунь расхохотался, а Ростих покачал головой, но промолчал. Ростих понимал, что Вячедраг злится, понимал, почему злится – все знали, что именно Далина его бросила, а не наоборот, – но не считал, что Сдемир заслуживает такого к себе отношения. И ещё неизвестно, для чего их на самом деле вызвали в особняк…
Дружину свою барон Кузьминок привёл в готовность с самого утра. Тревогу не объявлял, но лучшие отряды собрал на базе, рассказал о бегстве Ардоло, о том, что это может послужить сигналом для очередной акции Ярги, и велел готовиться. Воины насторожились, кто-то даже повторил старую страшилку о тысяче верных беглому князю масанов, готовых в любую секунду обрушиться на Тайный Город, но утро тем не менее прошло спокойно. Затем Витенег собрался уезжать и уже на ходу велел Вячедрагу взять пару парней и отправиться к Сдемиру. И тот факт, что остальные бойцы терпеливо ждут «событий» и подвигов, а он перешёл в подчинение к безусому юнцу, неожиданно привёл обычно рассудительного десятника в бешенство.
– Есть кто дома? – Дверь он не открыл – распахнул, – да так и оставил распахнутой настежь, прошёл в холл и ещё громче повторил: – Есть кто?!
– Чего кричишь? – осведомилась вышедшая на площадку второго этажа Далина.
– Какая неожиданная встреча. – Вячедраг подбоченился. – Ты меня вызвала?
– Нет, я, – негромко произнёс Сдемир. Он сидел перед камином, в кресле с высокой спинкой, и потому не был замечен дружинником. – Вас трое?
Задав вопрос, даже не соизволил повернуться.
– Да, – резко ответил десятник.
Но перед ответом – вздрогнул. И неожиданно для себя подумал, что безусый щенок подловил его, такого опытного и умелого.
– Оружие есть?
– Разумеется.
– Кто главный?
– Я.
Вячедраг уже пришёл в себя, и в его голос и поведение вернулось нахальство. Именно оно потребовало «ловко отбрить» баронского сыночка, что позволило Сдемиру ещё раз унизить воина.
– У тебя есть имя или я должен догадываться как тебя называть?
– Ты знаешь, как меня зовут. – Десятник бросил многозначительный взгляд на Далину. – Мы, можно сказать, родственники…
– Зачем ты нас звал? – осведомился Жунь, пытаясь увести разговор подальше от скандальных намёков. – Охрана?
– Нападение, – коротко ответил Сдемир, поднимаясь на ноги. Приехавшие в особняк дружинники малышами не были, однако все они проигрывали здоровенному юноше в стати.
– На кого будем нападать? – с улыбочкой уточнил Вячедраг.
– На меня.
Неожиданный ответ заставил десятника от души расхохотаться.
– Не пойми неправильно, малыш, я совсем не против, но как потом оправдываться перед бароном за наставленные тебе синяки?
Жунь поддержал командира осторожной улыбкой, а вот Ростих помрачнел – ему не понравилась интонация, с которой говорил юноша. Не было в ней рисовки, не было угрозы – только серьёзное предложение подраться. Тихое предложение, но не предполагающее отказа. Сдемир сказал так, как говорят воины, однако услышал его только Ростих.
– Хочешь показать нашей общей сучке, что ты тоже мужчина?
– До сих пор бесишься оттого, что Далина тебя бросила?
– Я со шлюхами не общаюсь. – Вячедраг вскинул подбородок: – Ну, скажи: возьми свои слова обратно! Скажи!
– Зачем?
– То есть ты согласен с тем, что Далина – шлюха?
– Твои слова ничего не значат, – тихо произнёс юноша.
– Почему?
– Потому что оскорбление, полученное от мертвеца, не способно никого задеть.
– Ха!
Сдемир не носил ни колец, ни браслетов, руки его были пусты, но только на первый взгляд. Артефакты молодому люду вживили под кожу: эрлийцы аккуратно удалили кусочки костей, после чего вставили на их место изготовленные лучшими магами Тёмного Двора устройства, выдающие в левую руку кинжал, а в правую – короткий меч. И то и другое – из чёрной навской стали, крепкой, как слово князя, и острой, как… И острой, как любой навский клинок. Холодное оружие Тёмного Двора считалось совершенным, и Сдемиру даже в голову не пришло снарядить себя чем-то иным.
– Ха!
