– В гавани, ближе к Сюридзе, стоят «кансэн» – корабли вашей миссии. Дипломаты, посланники, свита. Завтра они отплывают на материк, в Фучжоу.
Девушка понурилась: надежда таяла дымом.
– Дипломаты не берут попутчиков. Осыпь я их золотом, и то...
– Разумеется, дипломаты вам откажут. Хорошо, если не велят бить палками. Имя отца здесь не поможет. Даже не пробуйте сесть на корабли посланников. Идите дальше, в самый конец причала. Спросите Ибу Текена, капитана «Красного лотоса». Надеюсь, Иба не слишком пьян.
– А если слишком?
– Спросите его помощника. К вашей миссии прибились три торговых судна. Так безопаснее... Скажете капитану «Лотоса», что вас послал Тодэ.
– Кто?
– Я. Запомните: Тодэ. Это его протрезвит. Имейте в виду, Иба запросит много денег за проезд. Не торгуйтесь. Просто напомните еще раз, кто вас послал. И он возьмет вас бесплатно.
– Почему вы помогаете мне? – осмелилась спросить Пин-эр.
– Не один Боевой Петух бывал в Пекине. Я тоже гостил в Северной столице. Вы даже не знаете, какой у вас потрясающий отец... Поклонитесь ему от меня. Вам есть где переночевать?
– Да, – соврала Пин-эр.
Она боялась, что чиновник предложит ей свое гостеприимство. Вселись ину-гами в господина Канга, и бегство закончится, не начавшись. Нет уж, лучше переночевать в камнях на берегу, подстелив взятое в дорогу одеяло...
В камнях, глубокой ночью, ее нашел молодой лодочник. Перед этим ину-гами долго выл поблизости, пока не выбрал подходящее воплощение. Очень сильный, лодочник взял с собой весло. Это его и погубило. Пин-эр отобрала весло и забила одержимого до смерти. Иначе он никак не хотел успокаиваться.
Ей казалось, что все происходит во сне.
...она бежала.
Первые дни плавания едва не погубили девушку, расслабив безопасностью. «Красный лотос» двигался на запад, маневрируя между островами. Капитан много пил, команда бездельничала – попутный ветер делал за матросов половину работы. К Пин-эр никто не приставал с дурными намерениями. Ни с любовью, ни со смертью.
Море отделило ее от ину-гами.
Ночью четвертого дня, когда она стояла на палубе, мучаясь бессонницей, раздался вой. Пес-призрак несся по волнам, настигая корабль. Вскоре Пин-эр довелось отбиваться от вахтенного. Матрос был туповат. Плотские вожделения кипели в нем. Даже одержимый ину-гами, он никак не мог понять до конца: убивает он пассажирку или насилует?
Якобы поддавшись, Пин-эр позволила вахтенному навалиться на себя – и, упершись ему коленом в живот, внезапным броском отправила за борт. Ей везло: на палубе, кроме них, больше никого не было. Утром, недосчитавшись матроса, капитан пожал плечами. Похоже, на счету «Красного лотоса» хватало утопленников, спьяну бултыхнувшихся в воду.
Весь день, стоя на корме, она вглядывалась в морской простор. Не оставалось сомнений: мститель с ларцом-конурой отправился в погоню. На каком судне он плывет? Доберется ли до Китая?
Он отстанет, убеждала надежда. Он задержится на островке, свернет с полдороги, угодит в шторм... Наконец «Красный лотос» бросил якорь в порту Фучжоу. И надежда сгинула: теперь каждую ночь ину-гами охотился за своей жертвой.
Мститель находился где-то рядом.
Девушка изнемогла. Дважды ей повезло спастись от одержимых, ускользнув в лабиринтах города. Надвигался рассвет, и ину-гами спешил вернуться в ларец. Один раз она сумела обойтись без убийства. Один раз – не сумела. Ехать в Пекин? – безумие... Предположим, ей повезет живой добраться до столицы – как Пин-эр явится к отцу, зная, что по ее следу несется неумолимый призрак? Если ину-гами вселится в отца... в брата... кого-то из гвардейцев...
...она бежала, оставаясь на месте.
3
– Шнуры! Шнуры из пеньки!
– Циновки!
– Белый воск! Кому белый воск?
– Держи вора!
