– Мам, меня завтра пригласили покататься верхом. Я возьму Лидарха?
– Нет. Ташлаха – и никаких разговоров. Лидарха я тебе не доверю, он пока еще слишком бестолковый.
– Ну ма-аамаааааа….
В ребенка полетела подушечка с кресла. Алинка тут же замолчала и исчезла за дверью.
– Между прочим, это Роман Ивельен! – донеслось из-за двери.
– Все равно бери Ташлаха, – огрызнулась Лиля.
Увы, Лидарх Первый умер почти десять лет назад. Возраст штука такая, ему подвержены все. Лиля тогда жутко горевала, пока Амир не прислал в подарок жеребенка – копию ее друга. Только маленькую. Лиля тогда растрогалась до слез. Да и вообще ханганы за последние пару десятилетий сблизились с остальными странами…
Интересно, Роман Ивельен проявляет к девочке серьезный интерес – или так, дурака валяют? Джейкоб уже женат, а Роман все никак определиться не может… почему бы и правда не Алинка?
Благо, близнецы выросли хорошими людьми. И хорошо, что правду о родителях им никто не расскажет. Хватит версии о несчастном случае.
Лиля перебрала конверты, лежащие на столике.
Бумага. Ее дело. Ее подарок этому миру. Белая, зеленоватая, с гербами… сейчас уже есть несколько фабрик, где ее делают. И крестьяне продают туда и коноплю, и лен, и крапиву, неплохо зарабатывая на этом. Или выплачивают ими часть оброка.
Бумага, потом книгопечатание – сколько они провозились с литерами и тушью, сейчас даже вспомнить страшно. И конечно, школы и больницы. Именно туда уходит львиная доля ее средств. Конечно, альдон ее во всем поддерживает – да и как не поддержать?
Кенет Воплер – человек благодарный. А еще он видит, что ее идеи не несут зла.
Альдоном Кенет стал лет семь тому назад. После смерти альдона Романа. И принялся активно вбивать в головы священников мысль, что если они служат Альдонаю, – то должны помогать людям. И начать надо с больниц. Со школ. И монастыри… женские – вообще разогнать! Пусть учатся раненым помощь оказывать, да идут в больницы для бедных. Если десять лет там прослужат – естественно, не бесплатно, могут выйти на свободу и жить как хотят. Не все, конечно, некоторых вообще надо бы на цепь посадить. Но идеи нашли отклик среди церковников.
Он тоже будет на празднике. С сыном. Марк вымахал настоящей громадиной, а еще активно помогает Августу- младшему на верфях.
Там же окопались и вирмане. А уж что они преподнесут на день рождения – даже и подумать страшно. Лейф и Ингрид, которые обзавелись уже не только восьмерыми детьми, но и где-то пятнадцатью внуками, решили не возвращаться на Вирму – и Лейф переквалифицировался из капитанов в корабелы-испытатели. Доиспытывались до того, что сделали настоящую каравеллу{23} – и самые отчаянные сорвиголовы из вирман (в том числе и Эрик, не утративший с возрастом прыти) отплыли искать новые земли.
Восемь лет назад, да…
Тогда произошло нечто страшное. Открыли Америку. То есть континент Алилен, как называли его местные жители. Смуглые, черноволосые, чертовски похожие на индейцев… и едва не повторившие их судьбу.
Они были богаты и не верили в Альдоная. Совсем.
Тогда, восемь лет назад…
– Лилиан, это новые земли! Это несметные богатства! – Ричард, чуть постаревший к сорока годам, но по-прежнему симпатичный, меряет комнату шагами. Графиня стоит у камина и лишь руки мечутся по пластинам веера.
– Ричард, нельзя так! Нельзя! Как ты не понимаешь? От таких идей недалеко и до полного истребления. А что? Это же не люди, они не верят, а в результате, что убить поросенка, что прикончить ребенка – все будет одинаково. И будут костры, и кровь… останови это пока не поздно!
Время оказалось милостиво к Лилиан Иртон. В золотых волосах незаметна седина, лицо не покрыла сеточка морщин, а зубы все так же белы. И не скажешь, что эта женщина родила четверых детей. Старшего – Ричард теперь точно знает, что Джайс его сын. Трое младших от Ганца… как его сейчас не хватает! Если бы знать, Ричард не отправил бы его на границу с Уэльстером, но сейчас Ганц в отъезде по важным делам. Супруги Тримейн счастливы в браке более пятнадцати лет, и Ричард искренне рад за них. Они с Лилиан Иртон друзья – и пусть она тоже будет счастлива.
