– Мы же не будем их убивать. Просто присоединим их к Ативерне и будем учить…
– Да не нужны им наши учения! Наоборот, мы можем сделать только хуже! Как ты не понимаешь?!
Тихий стук в дверь.
– Ваше величество, к вам альдон Роман.
– Пусть войдет!
Ричард сверкает глазами на Лилиан. Но женщина выглядит так безмятежно, словно это не она минутой раньше едва не разодрала в волнении веер на клочья.
Альдон Роман изрядно постарел за это время. И то сказать – время беспокойное. Его сопровождает патер Воплер. За это время Кенет стал более серьезным, глаза грустные и ясные, на лице прорезались морщинки, но все, кто оказался рядом, ощущают его ауру внутреннего равновесия.
Ему почти нечего желать.
Власть? Он личный помощник альдона и, скорее всего, станет следующим. С такой-то поддержкой, как два короля, грех не стать. Деньги? Давно ушли в прошлое те дни, когда он считал медяки и думал, чем накормить сына. И сын – Марк – радость своего отца.
Марк целыми днями пропадает на верфях Августа Брокленда, сопровождая старого корабела и перенимая последние секреты мастерства. Август сильно сдал с тех пор, как эпидемия унесла его обожаемую «гадюку» и сейчас передвигается только в инвалидном кресле. Увы, есть вещи, над которыми человек не властен.
– Ваше величество…
– Можете вести себя свободно, Роман. Здесь все свои.
Так и есть. Своего рода «ближний круг», как у Ивана Грозного.
– Ричард, это великое открытие. Эрик прислал весточку… и мы сейчас должны решить, что с ними делать. Мои люди готовы плыть туда и нести свет Альдоная…
– Нет!!!
Вскрик Лилиан Иртон вышел на редкость отчаянным. Женщина схватилась рукой за горло. А перед глазами стоят индейцы, загнанные в резервации. Вырубленные леса. Погубленная земля, лишенная тех, кто сроднился с ней кровью. И императив «нет веры – нет души – не человек». Из него и вырастали такие мерзости, как фашизм, нацизм…
Мужчины обернулись к ней. Не то, чтобы они собрались прислушаться к эмоциям, просто… вдруг скажет что-то важное? Именно она говорила, что за океаном есть земля, именно благодаря ее трудам туда смогли доплыть, она дала морякам компас, карты…
– Поймите, – голос женщины звучит уже спокойнее. – Если мы сейчас бросимся насаждать там свою религию – они будут сопротивляться. Надо сделать так, чтобы не мы пришли к ним, а они к нам. И они сами попросят. Сейчас мы будем восприниматься как насильники. Потом – как просветители.
Альдон вскинул брови.
– Ребенок тоже жалуется на горькое лекарство.
– Речь идет не о глупом ребенке. О народе. Вы же не станете переубеждать ребенка, отнимая у него игрушку. Вы покажете другую, ярче, интереснее… и он сам ее возьмет. С радостью и пониманием! Добра насильно не впихнешь!
– И что вы предлагаете?
– Я читала письмо Эрика. Он скоро будет дома, то есть здесь, в Лавери. С женой, принцессой той страны. Ее имя Тиаль. Почему бы нам не показать ей всю красоту нашей страны? И не направить с ними в обратный путь патеров и пастеров, – но умных, осторожных, тех, кто сумеет рассказать о нашей вере так, чтобы это было… привлекательно? И это будет первым шагом. А потом… мы сможем дать многое! Стекло, фарфор, бумагу, шелк, коней… да найдется и что дать, и что взять! Но лучше, если мы будем союзниками! Ричард, пойми! – Лиля в волнении заходила по комнате. – Мы можем взять силой. Но Ативерне такой кусок не по зубам. Даже в коалиции с Уэльстером. А если государств будет больше двух – начнутся проблемы, склоки, ссоры… нам мало Авестера? Или Эльваны? Вы ведь умные, вы это сами знаете…
Мужчины призадумались.
Все так.
И проблемы, и кусок, и…
На континенте сейчас семь государств. Ативерна, Уэльстер, Ханганат, Ивернея – коалиция. Эльвана, Авестер, Дарком – тоже. Но между Уэльстером и Ивернеей отношения… своеобразные. Они до сих пор не простили замужества принцессы
