— Что-то я не понял. Нас с тобой что, оставили вдвоём держать этот рубеж? — наконец недоумение от странной ситуации оформилось в пристойный вопрос.
— Никто ничего держать не собирается, — блеснула зубами девчонка. — Наше дело — обозначить опорный пункт и унести ноги. Однако, вряд ли понадобится даже это — никому мы не нужны вместе со всей нашей засадой. Давай уже есть, — она помешала варево. — Отрава, конечно, зато быстрого приготовления.
— А ложку где взять? — полюбопытствовал мальчуган.
— Ешь этой, — «повариха» отдала ему свою, а сама извлекла откуда-то изрядный тесак, которым мигом вырезала из ветки довольно ловкий черпачок, стенки которого были образованы корой.
Нечто с резковато-настойчивым вкусом, вроде каши с комками на языке, проскочило в два счёта.
— Поели, теперь можно и поспать. Вались.
Дождавшись, пока Федька растянется на всё тех же ветках, девчонка, по-прежнему не гася догорающий кубик сухого горючего, закатилась к нему под бочок, а сверху на обоих натянула довольно толстую рыхлую тряпицу. Уже через пару секунд она сладко посапывала.
«Видать, и у неё денёк сегодня выдался нелёгкий», — только и успел подумать мальчик и тоже провалился в небытие.
Растолкали его до рассвета. Накормили пресной галетой и проводили на позицию. Ещё даже не светало — пришлось действовать на ощупь. Картина, открывшаяся взору через амбразуру была окрашена исключительно в чёрный цвет и, даже, когда глаза полностью адаптировались, ничего, кроме темноты различить в ней не удалось. Вдруг слева, с холма, грянул выстрел. В отблеске от его вспышки показалось, будто несколько человеческих силуэтов на луговине быстро залегли. Потянулись тягучие секунды ожидания, а потом на высотке, откуда открыли огонь, заполыхали вспышки разрывов.
Вот в их свете фигурки уже были чётко различимы, хотя, и находились далеко — где-то в полукилометре. Наконец обстрел прекратился и наступившая темнота снова сделалась непроницаемой. Томительно тянулись секунды, а потом выстрел донёсся уже справа. И новая канонада, толчки от которой отчётливо докатывались до Фёдора через толщу земли. Наконец, затихла и она. Пришла пора вступать в бой.
Отсчитав про себя десяток секунд, а потом прибавив для надёжности ещё две, Федька выпалил через амбразуру непонятно куда, и понёсся по траншее, что есть духу, внутренне замирая от ожидания взрыва. Вот он вывалился в ложок, метнулся вправо…
— Не беги так, — послышался спокойный голос вчерашней поварихи, — а то ноги посбиваешь на ухабах. Корректировщика я тоже уничтожила — некому вызвать огонь. Видать у десантуры глаза разбежались, — добавила она насмешливо. — По вашему следу всего одно отделение направили, и то пешком.
— Ты их что, черпаком прихлопнула? — изумился Федька.
А девчонка совершенно по-девчоночьи хихикнула.
Буквально через пару десятков шагов она залезла в какую-то дыру и потребовала передать ей ряд предметов, сложенных рядом со входом: тюк, ещё тюк и неуклюжий ранец с упругими стенками. А потом позвала за собой. После так и не рассеявшейся снаружи ночной тьмы, в наскоро оборудованной землянке было ничуть не темнее — где-то «хоть глаз выколи». Немного повозились, перекрывая вход слегка похрустывающей занавесью, да и присели.
Молчание почему-то Федьку больше не устраивало, но найти достойного предлога для взрослого разговора никак не удавалось. А цепляться к девочке по-пацанячьи совсем не хотелось. Он ведь не в школе на уроках, а на войне. Наравне с большими мужиками. Вот и маялся. Думал почистить автомат, однако спохватился, что нет у него для этого ничего, даже самой завалящей тряпицы, не говоря о чём-то ещё, вроде ружейного масла. Хотя, чем не тема для разговора?
— Ты скажи мне парень, — вдруг заговорила девочка, — как это ты без ножа и ложки оказался с местным погонялом?
— Не понял! — откликнулся он автоматически, ни секунды не раздумывая. — Ты про кликуху, что ль? Так она ко мне вчера прилипла, когда я слоносвина завалил.
