каникулы — с ними и доберёмся, — девочке явно понравилась эта затея.
— Во! Пока то, да сё, перекантуемся у моих, — вот так без неловкостей он и затащит сговоренную в отчий дом. Пусть теперь попробует поотнекиваться. А представить наречённую отцу и мачехе определённо нужно уже не в качестве боевого товарища, а как человека, которым он дорожит. О большем пока говорить не стоит, но закрепить короткое знакомство просто необходимо, чтобы, в случае чего у старшего поколения не случилось шока. — Кстати, Нин, а ты искупаться не хочешь?
Взгляд, которым окинула его девушка выражал что-то незнакомое. Страх, обречённость и любопытство сочетались в нём в равных пропорциях — она поняла, чем это совместное купание должно завершиться.
— Очень хочу, — ответила она с выражением твёрдой решимости. Зачем-то потрогала свою косичку, встала и пошла. До Хорькова озера отсюда нет и трёх километров — по местным масштабам — доплюнуть можно. В том, что ведут его именно туда у Федьки не было ни малейших сомнений.
Быстро добежали — тропинка торная, светло. В случае чего и затемнать не боязно — ночи нынче лунные, а на небе — ни облачка. Это Федька так прикинул обстановку. Волновался он. Да и подруга трепетала — это очень заметно, особенно когда давно присматриваешься и примечаешь жесты и мимику. Даже походка у Нинки меняется в зависимости от настроения.
Интересно, она его также «читает» по внешним приметам, или напрямую чует настроение? Сегодня, наверное, чует.
Ритуал, в общем-то пройденный — сначала символическое купание нагишом, потом — выход на берег… а вот и нет — замерла девушка по пояс в воде. Идущий следом парень притормозил и погладил её рукой между лопаток, примеряясь, как бы повернуть лапушку к себе и…
— Слышу прохладное внимание, — вдруг произнесла она бестрепетно, но сосредоточенно. — Вон в той стороне, — махнула рукой туда, где они прятались в прошлый раз.
— Следов на песке не было. Я посмотрел, — ответил переключившийся на новый объект Нах- Нах.
— Не было. А таракан этот вон там — камень добросить можно. Глядит на нас и чего-то ждёт.
Посмотрев на лежащие неподалеку от обреза воды оружие и одежду, Нах-Нах сделал несколько шагов вперёд и встал между подругой и источником возможной угрозы. Нет, отсюда он в один прыжок до автомата бы не дотянулся, но так почему-то спокойней. Даже мысли в голове зашевелились. Насекомый тут сидит явно не для того, чтобы напасть — нет в его настроении угрозы, иначе подруга бы почувствовала. Внимание, она сказала, прохладное. Так этот скот всего-навсего за ними подглядывает!
Захотелось подойти и врезать. Но привычка сдерживать подобные порывы уже сделалась второй натурой.
— Чего тебе от нас нужно, Дерево! — обратился Федька в указанном направлении, по-прежнему не видя «собеседника».
— Что-то изменилось в отклике, — вдруг произнесла Нинка.
И тут ожили оставленные на берегу визоры. Их слабый сигнал донёсся отчётливо.
— Наблюдатель больше не слышен, — сообщила Мелкая. А Нах-Нах выбрался на сушу и ответил на вызов.
— На вас никто не нападёт, — послышался суховатый незнакомый голос. И всё. Связь прервалась.
— На нас никто не нападёт, — повторил Федька вслух.
— Знаешь, я уже накупалась. Вернёмся? Как раз успеем к ужину.
— Действительно, айда домой.
По дороге к школе ребята не разговаривали.
«Вот ведь какой малости достаточно для того, чтобы в корне изменилось настроение. А ведь такая решимость была у обоих!» — рассуждал мальчик. Кажется, девочка думала то же самое. Они иногда переглядывались, смущённо улыбаясь.
На то обстоятельство, что визоры определили и запомнили номер, с которого был сделан звонок, внимания никто не обратил.
