давил на клитор с каждым толчком. И тут, словно для того, чтобы подчеркнуть – мне ничего и не надо видеть, – все огни в клубе пригасли до почти полной черноты, и в этой черноте запульсировал медленный, ленивый ритм.
– Я снял твой танец на мобильник, – шепнул незнакомец.
Прошло несколько долгих секунд, прежде чем до меня дошел смысл его слов.
– Ты… что?
– Не знаю зачем. Я не собираюсь никому это показывать. Просто…
Он вгляделся мне в лицо и замедлил движения, видимо, чтобы я могла слегка прийти в себя.
– Ты была как одержимая. Мне хотелось это запомнить. Черт побери, чувствую себя так, словно в грехах исповедуюсь.
Я сглотнула, и он, нагнувшись ближе, поцеловал меня. А затем я спросила:
– Как ты думаешь, странно, что мне это нравится?
Он рассмеялся мне в рот и продолжил двигаться, неторопливо и выверенно.
– Просто наслаждайся, хорошо? Мне нравится смотреть на тебя. Ты танцевала для меня. В этом нет ничего странного.
Он поднял меня, обвив обе мои ноги вокруг своей талии, а потом, на несколько восхитительных секунд в полной тьме, начал двигаться по-настоящему. Быстро, нетерпеливо и сопровождая это самыми откровенными стонами – если бы теперь кто-то поднялся в наш укромный закуток, у него не возникло бы вопросов, что происходит. Одна эта мысль, мысль о том, где мы и что делаем, и о том, что нас могут застать в ту секунду, когда этот мужчина так грубо меня трахает, заставила последние капли рассудка улетучиться. Я откинула голову к стене, ощущая…
…как в моем животе растет сладкая тяжесть, как огненный шар скатывается по позвоночнику и затем наружу и взрывается так сильно, что я громко вскрикнула – ничуть не заботясь о том, что меня могут услышать.
Даже не глядя ему в лицо, я знала, что он наблюдал за мной в момент оргазма.
– О боже!
Его толчки стали резкими и неравномерными, и он кончил с низким стоном, впившись пальцами мне в бедра.
«
Когда мы расстанемся, мне надо сохранить какой-то знак, напоминание об этой ночи и об
Он затих, тяжело навалившись на меня и прижавшись губами к моей шее.
– Боже правый, маленькая незнакомка. Ты совсем меня опустошила.
Незнакомец пульсировал во мне – последние толчки прошедшего оргазма, – и мне захотелось, чтобы он оставался там, в глубине, вечно. Я представила, как мы выглядим с того конца клуба: мужчина, прижавший женщину к стене, и в темноте, чуть видным намеком, бледный отсвет ее ног, обхватывающих его бедра.
Его широкая ладонь погладила мою ногу от лодыжки до бедра, а затем с тихим стоном он вышел, поставил меня на ноги и снял презерватив. Боже пресвятой, я никогда не делала ничего хотя бы отдаленно столь же безумного. Я ухмыльнулась до ушей, не обращая внимания на дрожь в ногах, которые, казалось, вот-вот подломятся.
Это было идеально. Все, что случилось, было идеально, но оно должно закончиться здесь и сейчас.
