– Моя квартира внизу… – сказал я, пытаясь чуть ее притормозить.
Я легко мог вообразить, каково будет оттрахать ее прямо здесь, слышать ее крики, отражающиеся от кафельной плитки – но в кои-то веки мне куда больше хотелось увидеть ее обнаженное тело у меня в кровати, и чтобы покрывала и одеяло грудой валялись на полу. Может быть, связать ей руки за головой и пристегнуть к изголовью…
Не обращая на меня внимания, Сара сжала пальцы вокруг члена и, качнувшись вперед, куснула меня за плечо. Я попытался прочистить мозг, вспомнив, с каким выражением она появилась в дверях. Сара и прежде могла игнорировать мои расспросы, но сегодня она не казалась упрямой и колючей – нет, она выглядела расстроенной, как будто что-то ее угнетало. Лицо осунулось, глаза стали слишком беззащитными. Она пришла лишь для того, чтобы отвлечься.
Горло у меня внезапно пересохло, и я провел языком по губам, чувствуя вишневый привкус ее помады.
Поразительно – я успел составить список всех выражений лица Сары, даже не заметив этого. Я знал, как она выглядит, когда кончает, как твердеют ее соски, как ресницы опускаются только в последний момент, словно ей надо было видеть все до последней секунды.
Я помнил ощущение ее руки на своей талии, ее ногтей, впивающихся в спину и расцарапывающих бока.
Я помнил, какие она издает звуки и как срывается ее дыхание, когда я глажу ее пальцами именно так, как она любит. И были другие, новые детали, которые я замечал и хотел наблюдать снова и снова. Чуть заметная улыбка, когда она говорит что-то смешное и ждет, пока я пойму шутку. Тончайшая подробность – едва поднятые уголки губ и слегка сощурившиеся глаза. Вызов. И то, как она тихонько покусывает нижнюю губу, когда читает.
И то, как она целовала меня в тот день на крыше, лениво, расслабленно, словно не существовало ничего другого, словно мы были одни в целом свете и нам некуда было спешить.
Но эту Сару я не знал. Мне всегда казалось, что та колючесть, которая мне в ней так нравится – лишь один из способов самозащиты. Но я никогда не думал, что буду настолько поражен, когда эта черта исчезнет: как будто меня ударили в живот, вышибив весь воздух из легких.
Взяв ее руки в свои, я шагнул назад.
– Что происходит? – спросил я, впиваясь взглядом в ее лицо. – Поговори со мной.
Она вновь прижалась ко мне.
– Не хочу говорить.
– Сара, я не против того, чтобы ты сняла напряжение с моей помощью, но по крайней мере скажи честно – что с тобой?
– Я в порядке.
Но она не была в порядке. Будь она в порядке, она бы сюда не пришла.
– Чушь. Даже просто находясь здесь, ты нарушаешь собственные правила. Это лучше – это
Она отстранилась и взглянула на меня.
– Звонил Энди.
– Я знаю, – процедил я сквозь зубы.
Она виновато улыбнулась.
– Он сказал, что хочет, чтобы я вернулась. Сказал все то, что я когда-то так хотела от него услышать: как он изменился, как понял, что все испортил, и еще, что никогда больше не причинит мне боль.
Я выжидающе смотрел на нее. Она прижалась лицом к моей мокрой шее, собираясь с духом.
– Он просто беспокоится о своей кампании. Все наши отношения были ложью.
– Мне так жаль, Сара.
– Я погуглила Сесили.
Я удивленно моргнул.
– И?
– Что-то в ее имени меня зацепило, и после того, как ты мне о ней рассказал, мне стало любопытно, как она выглядит.
Отступив, Сара посмотрела на меня:
– Ее лицо показалось знакомым, но до сегодняшнего вечера я не могла понять почему. Я встречалась с массой знакомых Энди, и обычно забывала их лица через две секунды после того, как пожимала им руку… но ее я запомнила.
