“Это ужасно”.
“Я знаю”.
“Секс – это не скучно”.
Она посмотрела на меня, потом пожала плечами. “Я не думаю, что ему полагается быть скучным. Мне, кажется, что он неяркий, потому как большинство ребят моего возраста не понимают, как обращаться с женским телом”. Она отвела взгляд, и я чуть не сказал ей, чтобы она повернулась обратно. Я уже начинал привыкать к тому жужжанию, которое чувствовал всякий раз, когда она смотрела на меня в упор. “Я их не виню. Внизу у нас сложноватый механизм”. Она махнула в сторону нижней части своего туловища. “Просто я давно не встречала человека, из-за которого мне хотелось бы узнать обо всей этой хренотени”. Она снова посмотрела на мои губы, после чего отвела взгляд на стену, обставленную разными сортами разливного пива.
Я посмотрел на свое пиво, медленно покручивая его на подставке. Конечно, она была права, и большинство из знакомых мне женщин занимались сексом не только для того, чтобы просто кончить. Однажды Китти сказала мне, что после секса, она чувствует себя ближе ко мне. Она сказала это тогда, когда я мысленно перебирал содержимое своего холодильника. Но прямо сейчас с Ханной я чувствовал такую близость, которую никогда не чувствовал с Китти ни до, ни во время, ни после секса.
В Ханне что-то заставляло меня испытывать голод, как будто я хотел быть таким же честным и уверенным в том, что происходило в моей жизни, как и она. Я хотел узнать Ханну, и слушать ее мысли относительно всего.
Я остановился, и, застыв с пивом в руке, осознал, что думал о ней, как о Ханне. Это было сродни глотку спасительного воздуха.
Зигги была сестрой Дженсена. Зигги была ребенком, которого я никогда не знал.
Ханна – была несдержанной, но самоуверенной женщиной, которая, без сомнений, перевернет мой мир с ног на голову.
Часть пятая
Я приняла решение: если я собиралась монополизировать время Уилла и настаивать на тренировке именно с ним, то должна была… знаете… как-нибудь тренироваться.
Я решила отбросить все шутки, перестать думать о пробежках, как об игре и, на самом деле, отнестись к этому, как к эксперименту. Я стала ложиться спать в порядочное время, чтобы вставать пораньше и бегать с ним, после чего добираться до работы и проводить весь день в окружении склянок. Я разнообразила свой спортивный гардероб, прикупив несколько вещей соответствующего качества и дополнительно две пары обуви. Я перестала думать о Старбаксе, как о месте потребления пищи и прекратила жаловаться. С большим усердием с моей стороны, и большим подбадриванием с его, мы записались на полу-марафон на середину апреля. Я была в ужасе.
Но получилось так, что Уилл был прав: мне стало легче. Всего лишь через несколько недель, жжение в моих легких прекратилось, мои голени больше не ощущались хрупкими палочками, и к концу нашей пробежки, меня больше не выворачивало наизнанку. Фактически, мы даже могли увеличить расстояние и перейти на его обычную дистанцию, начав бегать по внешней тропинке. Уилл сказал, что если я смогу преодолевать шесть миль в день и увеличу нагрузку до восьми миль дважды в неделю, ему не понадобится дополнительно бегать без меня.
И дело было не только в том, что мне стало легче. Я начала видеть разницу. Благодаря своей генетике, я всегда была относительно стройной, но меня никогда нельзя было назвать подтянутой. Мой живот был мягким, а когда я размахивала руками, они странным образом тряслись, но самое ненавистное – это чертовы складки, образовывавшиеся всякий раз, когда я надевала джинсы, не втягивая живот. Но сейчас… все менялось, и я была не единственной, кто это заметил.
“Что с тобой происходит?”- спросила Хлои, стоя внутри моего гардеробного шкафа и оглядывая меня с головы до ног. Она показала пальцем на меня и покрутила им. “Ты выглядишь по-другому”.
“По-другому?”- переспросила я.
Проект Зигги заключался не в том, чтобы проводить с Уиллом как можно больше времени - хоть он и являлся моим любимым персонажем - а в том, чтобы найти баланс и наслаждаться жизнью вне лаборатории. За последние пару недель, Хлои и
