сказала Хлои, плюхаясь на кровать, рядом с Сарой.
Мне показалось это неверным, и присев рядом, я несогласно замотала головой. “Я думаю, дело не в этом. Мне кажется, что он очень, ну очень любит женщин. И они тоже его любят”, - добавила я. “Он рос в их окружении, поэтому знает, о чем они думают, и что они хотят слышать”.
“Уж он-то точно знает, как играть в эти игры”,- сказала Сара. “Боже, некоторые истории, рассказанные Максом, весьма занимательны”.
Я вспомнила свадьбу Дженсена, и то, как, не особо скрываясь, Уилл скрылся на некоторое время сразу с двумя женщинами. Я уверена, это был не первый случай, когда он вытворял что-то подобное.
“Женщины всегда его любили”,- сказала я. “Я помню, как подслушала разговор одной маминой подруги, которая говорила о Уилле в период его работы с моим папой. Господи, что они там только ни делали”.
“Хищницы!”- радостно пискнула Хлои. “Мне это нравится”.
“Боже, все девочки были в него влюблены”. Я обняла подушку, вспоминая. “У меня было несколько подружек в школе – когда он приехал к нам в первый раз с Дженсеном, мне было двенадцать – и они придумывали безумные предлоги, чтобы заглянуть ко мне. Одна даже заявилась, чтобы вернуть мне одолженный на Рождество свитер, хотя это был ее свитер. Вот представьте девятнадцатилетнего Уилла, игривого и очевидно опытного по части женского тела, с чертовски дерзкой улыбкой. Он состоял в группе, у него были татуировки… он был ходячим сексом. А когда Уилл прожил с нами все лето, ему было двадцать четыре, а мне шестнадцать. И это было невыносимо. Ходить в футболке было ниже его достоинства, и он всегда выставлял напоказ свое идеальное, гладкое мужское тело”.
Вернувшись из своих воспоминаний, я увидела, как обе подруги улыбались мне во весь рот. “Что?”
“Это были самые сладострастные описания, Ханна”,- сказала Сара.
Переведя на нее взгляд, я спросила: “Ты только что сказала слово сладострастные?”
“Точно сказано”,- подтвердила Хлои. “И соглашусь, у меня сложилось такое впечатление, как-будто я стала свидетельницей чего-то очень развратного”.
Я застонала, вставая с кровати.
“Значит, Ханна - подросток была неравнодушна к Уиллу”,- подытожила Сара. “Но важнее, что о нем скажет Ханна в двадцать четыре?”
Об этом нужно было подумать, потому как, если честно, я всегда размышляла о нем в большом количестве, причем в самых разных вариантах. Я думала о его теле и его порочных губах, о том, что бы мне хотелось со всем этим сделать, но также меня занимала его эрудиция и его сердце. “Я думаю, что он на удивление милый и до смешного умный. Он непроходимый игрок – бабник, но под всем этим скрывается по-настоящему хороший парень”.
“И ты вообще не думала о том, чтобы вытрахать из него всю его хорошую душу?”
Я уставилась на Хлои. “Что?”
Она уставилась на меня в ответ. “Что значит что? Вы оба молодые и сексуальные. Я чувствую здесь историю. Уверена, она будет весьма непредсказуемой”.
За несколько секунд в моей голове пронеслись сотни соответствующих картинок, и хотя, я думала о том, чтобы вытрахать его чаще, чем хотела себе в этом признаться, я заставила себя сказать: “Я абсолютно точно не займусь с ним сексом”.
Сара пожала плечами. “Наверное, пока не займешься”.
Я повернулась к ней. “Разве тебе не полагается быть скромной?”
Хлои разразилась смехом, и одарила Сару игривым, бранящим взглядом. “Скромной. Такие, как она только кажутся милыми и невинными, поверь мне”.
