Если бы меня попросили нарисовать идеальное место для романтического свидания, оно выглядела бы именно так – молочные стены, преобладание серебристо-серых и шоколадно-коричневых оттенков, арки, и греческие колоны, украшающие главный обеденный зал. Круглые столы были драпированы роскошными скатертями, повсюду были расставлены горшки с растениями, и все это великолепие помещалось под огромной стеклянной крышей. Этот ресторан был полной противоположностью того, где мы провели свое второе свидание. Ставки повышались.
Но я была не готова.
Ужин начался довольно неплохо. Мы выбрали закуски, и Дилан заказал бутылку вина, после чего все пошло на спад. Я обещала себе, что не буду писать Уиллу, но когда Дилан отошел в мужскую комнату, я сломалась.
Кажется, я порчу третье свидание (улыбаюсь).
Он ответил почти сразу. Что? Это невозможно. Ты видела своего наставника?
Он заказал дорогое вино, и когда я отказалась, выглядел оскорбленным. Тебя никогда не заботило, что я не пью, напечатала я.
Появилось окошко, оповещающее о том, что он набирал сообщение, и, судя по времени, которое он его печатал, оно было большим, поэтому, пока я ждала, я стала оглядываться, чтобы убедиться, что Дилан не направлялся в мою сторону.
Это потому что я гений и разбираюсь в элементарной математике: я наливаю тебе бокал вина, и весь вечер ты делаешь вид, что пьешь его, таким образом, остальная часть бутылки достается мне. БУМ – я самый умный на свете.
Я уверена, что он об этом не думал, ответила я.
Тогда скажи ему, что с тобой гораздо веселее, когда ты не лежишь лицом в супе. Кстати. А почему ты мне пишешь? Где Прекрасный Принц?
В туалете. Мы уходим.
Прошла целая минута, после чего он ответил единственной буквой, О.
Да. Едем ко мне. Он возвращается, я дам тебе знать, как все идет.
Поездка ко мне домой была неловкой. Дурацкие правила свиданий и ожидания, дурацкий Google, и дурацкий Уилл, который вообще не вылезал из моей головы.
Я не понимала, что происходит. В действительности, я не хотела Уилла. У него была система касательно любовниц и сомнительное прошлое. Уилл был против отношений и привязанностей, но я хотела быть для этого открытой. Уилл не был ни выбором, ни частью плана. Мне нравилась идея секса, и вскоре я хотела заниматься им, но с другим человеком. Разве не так все это происходило? Мальчик встречает девочку, мальчик нравится девочке, девочка допускает его в свои трусики. И где был этот порыв, это чувство, пробирающееся вверх по моим ногам и оседающее в моем животе, где была эта ноющая боль, которую я ощущала всякий раз лишь от одной мысли затащить Уилла в кровать? Чувство, которое выталкивало меня на снег в 03:00 ночи, и убеждало в том, что когда его руки касались моего тела, я могла взорваться?
Но сейчас я ничего из этого не ощущала.
Когда мы подъехали к моему дому, пошел снег. Наверху, в квартире, пока я включала лампу, Дилан неловко мялся у входной двери, пока я не пригласила его войти. Я двигалась на автопилоте. Мой желудок был затянут в тугой узел, а шум в моей голове был таким громким, что мне хотелось унять его пронзительным брынчанием отвратительной музыки.
Делать? Не делать? Чего я хочу?
