все по-мужски предпочитаем иметь дело с овцами.
Альбрехт чему-то заулыбался, сказал громко и весело:
— А помните, сэр Ричард, как та леди, что оказалась не совсем леди, очень даже не совсем, обрадовалась вам?.. Говорит, что только вы могли укротить ее, как дикую кобылицу…
Боудеррия перестала тянуть ремень, прислушиваясь, даже дыхание вроде бы задержала, чтобы сопением не заглушить какое-то важное слово.
— Я так и не понял, — продолжал Альбрехт в безмятежном веселье, — что она имела в виду?..
Я зыркнул в сторону Боудеррии.
— Заткнитесь, граф. Лучше расскажите, сколько ловушек выкопано по дороге к селу Верхние Ласточки?
— Не знаю, — ответил он простодушно, — но никогда не забуду то утро, когда я пришел будить вас, а из-под одеяла поднялась леди Алисия, которая не леди, вся такая голая, простите, обнаженная, фигура точеная, сиськи во, а это место…
У Боудеррии даже уши вытянулись в нашу сторону.
— Знаете, граф, — сказал я зло, — мне кажется, когда-нибудь ваш труп все-таки смогут найти.
— Ой, — сказал он, — спасибо, ваше величество, и за это…
— Но я не уверен, — уточнил я, — что его смогут опознать. Более того, я почему-то очень уверен, что не смогут.
Он сказал счастливо:
— Спасибо, ваше величество! Я тоже верю, что буду сражаться так люто и буду стоять на ногах, пока меня не изрубят на мелкие кусочки!
Боудеррия неожиданно мягко улыбнулась моей почти детской попытке сохранить такое в тайне, хотя, понятно, мужчин-девственников не бывает.
— Ваше величество, — прокричала она задорно, — я готова!.. Ко всему!
Альбрехт и Норберт переглянулись, Альбрехт буркнул:
— Не вышло, ну и ладно. Мы с вами?
Я ответил надменно:
— А не будете лишними?
— Смотря куда отправитесь, — ответил уже Норберт очень серьезным голосом.
— Сейчас день, — отрезал я. — Чует мое спинномозговое сердце, что и сегодня те твари не выйдут днем. В этом какая-то тайна, но мы ее разгадаем! Вы можете начинать прямо сейчас. Когда вернемся с прогулки, доложите свои соображения. Веские и аргументированные.
Глава 2
Между дальними деревьями словно бы появилось еще одно, только шагающее: Тамплиер, сам как выросший на просторе дуб, громадный и широкий, даже двигается, растопыривая руки, как дерево ветви. Издали поймал меня взглядом и пошел, слегка нагибая голову и глядя исподлобья, будто готовится боднуть.
Я ощутил некоторое напряжение. Хорошо хоть Си-гизмунд чем-то занят, вдвоем они слишком тяжкое испытание для моей гибкой совести, оба слишком правильные и праведные.
Тамплиер заговорил тяжелым бухающим голосом еще издали:
— Сэр Ричард, готовитесь выехать из лагеря?.. Мы с вами.
Он сказал так категорично, что я лишь пролепетал довольно глупо:
— Мы — это Тамплиер Первый?
— Нет, — ответил он и бросил взгляд через мое плечо, — с сэром Сигизмундом.
Я обернулся, Сигизмунд подходит с той стороны, чистый и светлый, сияющий, как в горном ручье серебряная рыбка.
— Да? — спросил он живо. — Как здорово! Наконец-то.
В замешательстве я только и нашелся сказать:
— Да, но… это всего лишь прогулка. Ничего серьезного мы не ожидаем. Днем чужаки почему-то еще не выходили.
— Но могут и выйти, — прогрохотал Тамплиер. — Сэр Сигизмунд?
— Да, — ответил Сигизмунд с готовностью. — Да, сэр Тамплиер!
Тамплиер сказал мощно:
— Мы с вами, сэр Ричард.
