на юг, в Экзотические Секции. Один из мигров в этой партии, видимо, имел друзей.
– Так вот, они решили освободить его, - продолжала Ида. - Патруль, естественно, был усиленным; дружки этого парня тоже решили навалиться гуртом. В дело оказались втянуты большинство наших ячеек. Смотри.
Стэн уставился на широкие экраны. Время от времени он видел знакомое лицо из сил сопротивления.
– Похоже, - вставил Йоргенсен, - они собрали все свое оружие и пошли охотиться на медведей.
Ида усмехнулась и начала включать звук на разных экранах. Стэн заворожено сел и стал наблюдать.
Он увидел орущих мигров, которые атаковали группу патрульных, укрывшихся за перевернутым гравитолетом. Крупнокалиберные ружья дали залп, и мигры попадали. На другом мониторе женщина-мигр, размахивая отрезанной головой патрульного, вела наступающую клином группу бойцов сопротивления на боевой порядок патрульных. Камера вспыхнула и вышла из строя, но можно было успеть заметить, что убитых патрульных было больше, чем мигров. Третий экран показал неподвижную сцену на входе в Экзотическую Секцию. Шлюз был забаррикадирован, вокруг него расположились патрульные. Мигры наступали из коридора и вентиляционных шахт.
Стэн развернулся и залпом выпил кружку пива.
– Черт! Черт! Черт!
– Это я уже говорила! - заметила Ида. Стэн повернулся к Йоргенсену:
– Майяткина-а!
Глаза Йоргенсена широко раскрылись. Он впал в транс.
– Дай прогноз происходящего.
– Процентное соотношение точно вычислить невозможно. Но, в общем, не в нашу пользу.
– Подробности!
– Если революции, а в особенности оркестрованной как сейчас, позволить начаться, не дождавшись соответствующего момента, возникнут следующие проблемы: очень вероятно, что жертвами станут люди с наиболее четкой мотивацией и самые квалифицированные из сопротивления, так как они будут атаковать скорее спонтанно, чем по организованному плану; подпольные коллаборационисты будут ликвидированы, так как для них вопросом жизни и смерти становится выход из подполья; поскольку военные усилия не могут быть организованы с полной эффективностью, вероятность того, что существующий режим в состоянии разгромить революцию с помощью армии, практически стопроцентная. Примерами вышеизложенному являются…
– Прервать программу, - притормозил его Стэн. - Если так случится, сколько времени понадобится, чтобы все вернулось на свои места?
– Формулировка нечеткая, - произнес Йоргенсен, - однако понятная. После того, как революция будет разгромлена, репрессии усилятся; восстановление революционной активности займет долгий период времени. По самой скромной оценке, от десяти до двадцати лет.
– Стэн! - внезапно выкрикнула Бэт. - Гляди! На тот экран.
Стэн обернулся. И разинул рот от изумления. Экран, на который показала Бэт, давал изображение входа в Экзотическую Секцию.
– Но, - донесся голос Дока, - это ведь не наши люди!
Так оно и было. На экране чернела плотная стена мигров, невооруженных совсем или же с дубинками и кольями. Они шли прямо на массированный огонь патрульных, сгруппировавшихся у входа. И умирали, цепь за цепью. Но они продолжали идти, переползая через тела, к своей собственной смерти, и, наконец, опрокидывали защитников. На экране все происходило беззвучно, однако Стэн хорошо мог представить себе происходящее.
Все больше мигров рвалось вперед. Команды из рабочих зон, вооруженные стальными скамейками, ломились в ворота - вход в Экзотическую Секцию; ворота рухнули.
Йоргенсен, все еще в своем компьютерном трансе, продолжал бубнить:
– …примеры случайного успеха. Как расовые волнения в городе Йоханнесбурге.
– Два Майяткина, - выключил его Стэн.
– Есть предложение, - сказал Алекс. - Пора присоединяться к нашим войскам. Иначе революция
