Диктор объявил, что эта тысяча клоунов - часть имперского гимнастического полка. Но такого полка не существовало. Лишь Император знал, что это единственный возможный вариант появления на публике людей из подразделения Богомолов - лучшей, элитной части особого назначения, отряда коммандос, самого тайного и самого опасного орудия Вечного Императора.
Впрочем, дети - и, между прочим, сам Император - искренне наслаждались клоунской частью этого празднества.
В обычное время доктор Харс Стинберн наблюдал бы за празднованием Дня Империи из частной ложи. В худшем случае его место находилось бы во втором ярусе. Но вероятнее всего, профессора пригласили бы в первый - гостем лечившихся у него высокопоставленных больных.
Однако сейчас время было необычное.
Стинберн сидел далеко-далеко от места, где приземлялись корабли тактического космофлота - не в кресле, а на голой скамье. Такие скамьи предназначались для рядовых праймуорлдцев.
Рядовых праймуорлдцев. Крестьян. Рабочих.
Стинберн был стопроцентным расистом. Но у богов очень едкое чувство юмора. Весь ряд перед ним занимали грузчики из космопорта. И не люди-грузчики, а грузчики - осьминогоподобные существа из какого-то далеко мира. Они размахивали щупальцами с флажками, жевали что-то мерзкое, что-то несъедобного вида, пили что-то еще более непотребное и временами обдавали профессора вонючим перегаром. Хуже того, грузчики неведомой расы выражали свой восторг от происходящего широко раскрывая желеобразные серые пасти, расположенные на верхней поверхности их тела, вбирали побольше воздуха, а затем внезапно и с силой выталкивали его с трубным звуком через ноздри.
Стинберн попытался сделать вежливое замечание разбушевавшимся грузчикам, когда один из них небрежно вышвырнул объедки своей трапезы - нечто вроде вареной шляпы - и те угодили профессору в лицо. Вместо извинений грузчик спросил, не хочет ли господин хороший, чтобы ему ради праздничка сделали вот так - и "осьминог", выставив свои остренькие яйца, сделал жест, будто откручивает их.
Стинберн нервно пригладил аккуратно причесанные седые волосы и, стараясь больше не думать о хамах, уставился на ближайший голографический экран. Тот показывал сперва крупные планы клоунов, потом - на мгновение - почти плачущего от хохота Императора, затем разных знаменитостей, смеявшихся в своих уединенных удобных ложах.
У Стинберна кошки на душе скребли. Когда он только шел на трибуны, осторожно оглядываясь и воображая, что его никто не узнает, ему почудилось, будто он перехватил в толпе взгляд нанятого им человека.
Он ошибся, но настроение его решительно испортилось. Откуда ему было знать, находится ли его человек в назначенном месте? Известно, что для грязной работы надо нанимать профессиональных преступников. Но собственный опыт подсказывал и другое: эти мерзавцы крайне ненадежны.
Стинберн немного повеселел, когда парень из службы охраны порядка подошел к грузчикам и приказал им вести себя приличней, не то он вышвырнет их вон. Блюститель порядка прошел вверх по ступенькам мимо Стинберна и задержался на нем подозрительным взглядом.
“Нет, проходи мимо, - подумал Стинберн. - Стало быть, по мне видно, что я здесь не на своем месте? Чего он так уставился?… Нет, парень, ступай дальше. А не то тебе крышка”.
И Стинберн не преувеличивал. Несколько лет назад хирурги вшили ему вместо аппендицита трубочку со взрывчатым веществом и детонатор между лопатками. Чтобы взорвать капсулу и покончить с собой, уничтожив все живое в радиусе двадцати метров, профессору было достаточно неестественно предельно свести лопатки.
Но эта крайняя мера не понадобилась - блюститель порядка проследовал дальше, а Стинберн заставил себя перевести взгляд на арену, где клоуны заканчивали представление, и издать смешок в знак одобрения их очередных кульбитов.
По чувствительному позвоночнику Марра словно ледяная ладошка скользнула - это говорил инстинкт самосохранения, тот самый, что спасал поколения милченцев от смерти в далекие времена жизни в системе Фредерик-II. Сердце Марра испуганно затрепетало, он даже немного отпрянул от Сенна.
– Что такое, дорогой? - спросил тот встревожено.
– Не знаю. Что-то происходит… Сам не знаю…
Сенн попробовал привлечь его к себе и успокоить, но Марр решительно замотал головой и поднялся.
