– Я хочу засунуть их на самое дно самого темного ящика, где их никто не увидит. Это ясно, Пилхам?
Пилхам довольно странно посмотрел на Стэна.
– Как угодно, сэр. Но ваша форма настоятельно нуждается в небольшой утюжке.
– Естественно. Она пару месяцев провалялась на дне вещмешка.
Собрав в кучу несколько комплектов формы, Пилхам направился к двери.
– Что-нибудь еще, мистер Стэн? Вы можете обращаться ко мне в любое время дня и ночи.
– Пока ничего, Пилхам. Хотя… подожди минуточку. У меня есть вопрос.
– Если только я смогу ответить…
– Кто такая Рикор?
Пилхам был настоящим профессионалом. Он только едва заметно моргнул при упоминании имени моржеподобного существа, которое было одним из самых талантливых психологов Империи. Только моргнул, и все.
– Никогда о такой не слышал.
– Попробуем с другого конца. Правда ли, что ты, как, впрочем, и все остальные работники в этой казарме, такие услужливые денщики, на самом деле играете особую роль в Отборе?
– Ну, разумеется, сэр. Мы понимаем, что курсантам очень нужно время и для занятий, и для отдыха, и мы изо всех сил пытаемся им помочь, беря на себя мелкие…
– Я имел в виду нечто совсем другое. Еще раз. Верно ли, что вы все - опытнейшие психологи, а эта казарма, такая тихая и уютная, должна заставить нас расслабиться, чтобы вы могли узнать, какие мы на самом деле?
– Вы, наверно, шутите, сэр.
– В самом деле?
– А если нет, то вы мне очень польстили. Подумать только, кто-то решил, что я мог бы быть врачом! - Пилхам захихикал. - Нет, сэр. Я всего лишь денщик, и ничего больше.
– Спасибо за ответ, Пилхам. Доброй ночи.
– Доброй ночи, сэр.
Доктор В. Ринвилли Пилхам, обладатель семи научных степеней в разных областях психологии, прикладной психологии, анализа стрессов у человека и военной психологии, закрыл за собой дверь. Лишь отойдя на несколько метров от комнаты Стэна, он позволил себе беззвучно рассмеяться.
Глава 7
Первые недели Отбора оказались довольно простыми. Инструкторы выбивали мозги курсантам утром, днем и вечером. По ночам проводились тревоги, хотя построение всегда принимал кто-то из офицеров. Сержанты в казарме не показывались.
В промежутках между физическими и психологическими муками курсантам приходилось сдавать целую кучу разных тестов, В значительной степени они повторяли зачеты курса начального обучения - тест на быстроту реакции, на интеллект и так далее. Проходные баллы, однако, были куда выше, чем при поступлении в армию. А еще сдавать эти тесты приходилось по нескольку раз, причем зачастую в самое неожиданное время.
На Стэна это не произвело особого впечатления. Он полагал, что, если бы не спешка, их не мучили бы подобными повторами. Наверняка существовали более надежные, хотя и не такие быстрые, методы тестирования.
В один прекрасный день предположение Стэна, что тестировали их, в основном, методом тыка, подтвердилось окончательно и бесповоротно. Его завели в пустую комнату, где стояло одно только глубокое кресло с иллюзошлемом. По инструкции, Стэну полагалось сесть в кресло, опустить на голову шлем и ждать, что будет дальше.
Подобное испытание Стэн уже проходил - давным-давно, еще до вступления в армию. Идея заключалась в том, что через иллюзошлем испытуемый переживает определенные события, а по его реакциям психологи составляют подробный профиль личности тестируемого.
Когда Стэн проходил это испытание в прошлый раз, иллюзозапись повествовала о неком не слишком умном, но зато очень смелом стражнике, гибнущем при попытке взорвать вражеский танк. В конце Стэна чуть не вырвало, и это доказало его непригодность к службе в пехоте. Зато реакции Стэна оказались идеальными для отряда Богомолов, где превыше всего ценились умение выжить и способность действовать в одиночку.