– Бортовой компьютер контролирует работу всех навигационных систем, какими оснащен самолет: гироскопов, инерциальной системы наведения, гравитационных пластин и так далее. Примерно так, как наводится на цель МБР19. – Тон голоса изменился, стал более официальным: – Идем на сближение. Двести метров… Сто пятьдесят… Сто… Пятьдесят!
Подошвами своих армейских ботинок я ощущал слабую вибрацию в днище самолета, она все нарастала…
– Вот и прилетели! – Минди уперлась ногами в кресло перед собой.
– Мы внутри! – прохрипел громкоговоритель.
В ту же секунду в каждую клеточку моего организма ворвалась и поселилась там страшная боль, похожая на мышечную судорогу, только тысячекратно усиленную. Голова чуть не раскалывалась, кости захрустели от непосильной тяжести. Я упал вперед, пытаясь не дать голове развалиться, и повис на ремне безопасности. Самолет бросала и швыряла невиданная гроза, – казалось, она объединила в себе все бури и штормы мира. Шум моторов прекратился, сменившись ровным, пульсирующим рокотом. "Химические реактивные двигатели… – пронеслось в уцелевшем кусочке моего мозга. – Фантастически мощные… Слишком простые в устройстве, их нельзя испортить… сломать…"
Набираем мы скорость или сбавляем ее – не составишь ни малейшего представления. Борясь с приступами рвоты и безумия, я чувствовал себя то старым, то молодым, то увеличивался в росте, то уменьшался. Из носа брызнула кровь, я, кажется, запачкал форму… Искры статического электричества болезненно кусали каждую клеточку тела. Внутренности по чьему-то чудовищному капризу приняли фантастические, неимоверные формы; они извивались у меня под кожей, жили независимой от меня жизнью… Мои органы чувств странным образом перепутались между собой, я ощущал горький запах искусственного освещения в самолете, слышал прогорклую одежду на своем теле, ощущал прикосновение ароматов страха, ненависти, храбрости… Потом сознание отказалось повиноваться мне, мир закружился вокруг меня… И все началось снова.
Это продолжалось целую вечность, нарастало, терзало – казалось, больше не вынести… И вдруг пытка внезапно прекратилась… Мы обрели нормальное состояние… Я сидел в кресле обмякший, слышал ровный гул двигателей, понимал – мы все еще летим… Скрепя сердце я признал: облачность защищается эффективно. Любой непрошеный гость стал бы легкой добычей, болтаясь в этом филиале ада, абсолютно не в силах хоть как-нибудь себе помочь. Каким образом капитану Хассану удается контролировать полет – выше моего понимания. Для этого нужно быть роботом. Или жителем планеты Криптон.
– Страх-то какой… – пролепетала Минди; из-за кресла торчали только ее ноги. – В жизни не испытывала ничего подобного… разве что когда мы ставили эксперименты с ЛСД20 и ураном в лаборатории Университета Дьюка.
– А что… тогда… было? – Джессика задыхалась и ловила ртом воздух.
– Мозги из ушей полезли.
Джордж что-то простонал, я загундел ему в ответ, потом мы застонали дуэтом.
– Пилот… – прохрипел Донахью, с невероятным напряжением поднимаясь на ноги. – Надо… посмотреть…
– С ним… порядок… – выдохнула Джессика, вытирая следы рвоты со рта. – Абдул осторожен – перевел на автопилот перед самым входом в облачность.
– Мудро… – еле выговорил Ричард, неподвижным взором уставясь в потолок.
– За то мне и платят большие деньги, – проскрипел громкоговоритель внутренней связи.
С поистине геркулесовым усилием Джордж приподнялся с кресла – и тут же с глухим стуком исчез из виду.
– Видели остров? – раздался его голос откуда-то снизу.
Из громкоговорителя продекламировали:
Я знаю уверения пророка,
Что существует рай, хоть и далеко.
