– Да не так, а острием, - сказал Батенкур.
– Я могу задеть ее, капитан.
– Отгони ее в сторону.
– Она без сознания. Вы слишком сильно ее ударили…
– Молчать! Если она не может отползти, откати ее силой. - По телу Велирии прокатилась судорога, но она осталась на месте. - Не можешь острием, захвати крюком.
Обычно крюк, которым стаскивали с коней тяжеловооруженных рыцарей, был так же хорошо заточен, как лезвие меча. Зацепить им незащищенное человеческое тело было равносильно убийству.
– Не получается.
– Попробуй за бок.
– Это убьет ее.
– Плевать, она уже все равно не жилец.
Теплое, худенькое тело Велирии вдруг содрогнулось от волны острой боли. Она едва слышно застонала и тут же обмякла. Ее тело сползло с плеча Лотара, в нем уже почти не было жизни. Лотар замер.
К счастью, наконечник копья был очень тонок и не очень сильно разрывал тело Лотара, которое едва выступало над каменной поверхностью. Первый удар пришелся в плечо. Он заставил себя покрепче стиснуть зубы… Потом последовало два удара в живот, потом острие пронзило икру и другую ногу у самой ступни. Лотар едва сдерживался, чтобы не застонать и тем самым выдать себя.
– Ну все, здесь его нет, господин. Я отчетливо чувствую, как копье бьет в камень.
– М-да, я тоже слышу. Но тогда где же он? Внезапно дверь скрипнула, и новый голос доложил:
– Господин, Завад уже здесь.
– А, довели-таки. Давай его, пусть подскажет, куда делся этот… - Гильом задохнулся от злобы.
Послышались едва слышимые шаги. На мгновение в комнате установилась напряженная тишина. Лотар почувствовал, что все смотрят на человека, которого привели сюда, чтобы он сказал, куда ведут следы, оставленные посохом Гурама.
Это был, скорее всего, тот шут, который кидал в Лотара сурикены, но сейчас он ничем не напоминал воина, обратившего Лотара в бегство. Он был под действием очень сильной магии, или же его опоили какой-то жуткой отравой, заставляющей видеть мир так, как его не может видеть без угрозы для жизни ни один нормальный человек.
– Ну, он был здесь?
Говорить Заваду было трудно, он лишь кивнул.
– И куда потом он делся?
Вероятно, Завад показал на вентиляционное отверстие, потому что Гильом воскликнул:
– Не может быть! Там не пролезет даже кошка.
Тишина на этот раз длилась долго. Наконец в гулкой, тяжелой тишине камеры прозвучал голос околдованного Завада.
– Если это охотник за демонами… то он оборотень. Он мог стать кем угодно…
Лотар почувствовал, как по рядам воинов прокатилась волна. Впервые за многие годы люди, служившие в этом замке, задумались, чему они служат. Даже сквозь вал безумной боли Лотар ощутил, как сомнение все больше овладевает ими.
– Ладно, пошли наверх. Посмотрим, куда приведет эта дыра.
Топот в камере стал громоподобным. Но в этом грохоте снова прозвучали слова капитана. От его голоса, казалось, эти люди замирали, как птицы, зажатые крепкой рукой безжалостного ловца. И он без труда перекрывал любой шум.
– Вы трое останьтесь и еще раз проверьте здесь все как следует.
– Может, в сточных отверстиях поковырять, капитан?
Каждая из ниш имела небольшое отверстие, которое использовалось для естественных надобностей заключённого. Но оно было настолько узким, что туда не могла пролезть и нога человека.
– Насмешничаешь, жук навозный? Прикажу - и будешь…
