слова в рассеивавшейся тьме, не сводя глаз со светлевшего горизонта. Наконец Райэнна, посмотрев на Аратака, сбросившего свой плащ и светившегося слабым голубоватым светом, сказала:
– Это может сослужить нам плохую службу. Прежде чем наступит следующая ночь, мы должны что-нибудь придумать.
Дэйн кивнул, и еще довольно долго они сидели, молча обозревая окрестности.
– Странно, - произнесла женщина, когда планета охотников исчезла за неровной грядой дальних гор. - Я большую часть своей жизни потратила на изучение наследия ушедших народов и была счастлива, занимаясь своей наукой. Мне никогда не приходило в голову, что я окажусь вынуждена вести столь яростную и беспощадную борьбу за существование. Наверное, прежде такая мысль привела бы меня в ужас. А сейчас я ко всему готова! Может быть, я не такой уж цивилизованный человек, как мне казалось?
– Кто-то из философов на моей планете сказал, что наша цивилизация - всего лишь маска, скрывающая звериный лик.
– Боюсь, в отношении меня это очень верно. Я не слишком-то страдаю от того, что должна буду убивать. Вернее, не так страдаю, как Даллит. Вот она по-настоящему цивилизованна.
Даллит. Дэйн все еще чувствовал запах ее кожи. Он сказал:
– Наверное. Но она ведет себя, в известной мере сообразуясь с тем, кто оказывается рядом с ней. Может, она цивилизованный человек, потому что находится среди цивилизованных людей?…
– Наверное. А что ты обо всем этом думаешь?
– Об охоте? - Дэйн сделал паузу. Ему вдруг пришло в голову, что он ничего об этом не думает. Дэйн был разозлен, испуган… В конце концов, он просто не имел выбора! Но теперь… теперь в нем созрело желание дать всему несколько иное определение… Всю свою жизнь он был искателем приключений, забирался в пустынные и отдаленные уголки мира. Каратэ. Альпинизм. Кругосветные путешествия в одиночку. А разве сейчас его не ожидает наконец настоящее приключение? Уж тут риск так риск! Смертельная игра, где ставка - собственная жизнь, а противник… Далеко не буйный, слепой, разящий наугад морской шторм. Нет, это враг осторожный, хитрый, любящий смертельную игру. Разве не достойный противник? - Наверное, - сказал он медленно, - я тоже не слишком цивилизован.
Они вновь умолкли.
Прошел, наверное, час, прежде чем свет, становившийся все ярче и ярче (Райэнна и Дэйн уже хорошо видели лица друг друга), вынудил Марша преодолеть внутреннее сопротивление и произнести:
– Пора будить всех.
Дэйн вдруг пожалел, что время тишины, столь быстро пролетевшее, кончилось… И не только потому, что начиналась охота, которая несла с собой смертельную опасность, но и оттого, что за последние часы Дэйн разделил, понял и осознал жажду Райэнны и свою собственную ощутить вкус схватки с безжалостным врагом. Они стали ближе друг к другу, чем даже после физической близости.
«Райэнна была права, - подумал он. - И Даллит тоже; то, как мы повели себя, естественно для людей, которые оказываются перед лицом опасности. Естественно и даже неизбежно стремление найти забвение в физической близости, а следовательно, нет повода чувствовать вину. Я рефлексировал как дурак. Но теперь все это не важно.
Теперь - нет.
Все кончилось, осталась лишь охота!»
Клифф-Клаймер потянулся, широко зевая, и пробудился. Выпуская когти, он вскочил и немедленно принял боевую стойку. Затем, чуть успокоившись, он начал осматриваться, скаля зубы.
– Тут есть вода, - сказал мехар. - Я быстренько умоюсь, попью чуть-чуть и… хоть сейчас на охотников!
«Лев» помчался к водопаду, а Дэйн, проводив его взглядом, увидел, что Даллит поднялась, поправила рубашку и накинула на плечи плащ. Землянину вдруг смертельно захотелось составить компанию мехару. Что он и сделал.
Марш сунул голову под струи воды, падавшие сверху, и ощутил нечто вроде удара электротока, чувствуя, как в его крови вырабатывается адреналин.
«Отлично! Мне это очень понадобится!»
Дэйн улыбнулся, увидев, что громадный Аратак тоже присоединился к нему и мехару. Все в свете
