– Что же мне делать? – простонала я.
– Ничего, – сказал Гэмелен. – Улыбайся, если спросят, снова ври. Все время ври. И, если фортуна нам улыбается, ложь может оказаться правдой.
На следующий день я почувствовала себя достаточно хорошо, чтобы покинуть постель. Каждый приветствовал меня с огромным энтузиазмом, отдавая мне самую лучшую пишу и бросаясь исполнять малейшее мое желание, отчего я чувствовала себя самой подлой в мире. Но я делала то, что мне советовал Гэмелен. Я улыбалась, отпускала скромные комментарии по поводу всего, что касалось моего восстановленного статуса героини. Когда было необходимо, я снова повторяла всю ложь.
Через несколько дней все стало немного легче, так как нам вдруг неожиданно повезло. Все дни были солнечными, и ветер был попутным. Наш маленький флот, несомый волнами, шел в направлении, в котором каждый вечер садилось солнце, создавая самое прекрасное зрелище, какое можно увидеть в жизни. Море было переполнено рыбой. И в день, когда я поднялась с постели, мы увидели остров, населенный огромными птицами, ростом примерно с Полилло. У них не было крыльев, кроме того, они без протеста позволяли к ним приближаться. Их белое мясо было вкусней любого другого, которое я ела в жизни. Пресная вода, которую мы нашли на этом острове, была лучше любого напитка. Мы опустошили всю посуду с серной гейзерной водой и наполнили ее заново.
Вскоре мы привыкли к удаче. Я думаю, ребячество – часть нашей натуры. Мы пировали в почти сексуальном экстазе. Но вот отличная еда стала повседневной реальностью, и начались вздохи:
– Что это? Снова язык этой медовой птицы – Лжи?
Лучшего ветра нельзя было и желать, но капитан Страйкер сетовал на его постоянство – из-за этого у него нет возможности отремонтировать паруса. Дюбан, начальник гребцов, был недоволен, что у его подчиненных нет стимула к тренировке. Квартирмейстеры расстраивались, что расплодились крысы из-за огромного количества свежей еды. И смет волновалась, что ее солдаты тренировались с таким энтузиазмом, что выбивались из сил. Мои офицеры ворчали, что что-то неладно, так как моральный дух не может быть таким высоким, каким кажется.
Я не могла позволить себе так расслабиться, и не потому, что была сильнее своих братьев и сестер, просто я знала, что все это было не так.
Но вот ветер прекратился, и с ним ушла наша удача.
Глава одиннадцатая
ДЕМОН И ЕГО ФАВОРИТКА
Наутро нашего последнего счастливого дня я проснулась на рассвете от головной боли. Было очень жарко для столь раннего часа, мое дыхание было частым и неглубоким. Воздух был плотным, как густой сироп. В нем стоял затхлый запах гнили. Я услышала, как убрали паруса. Дюбан с проклятиями собирал гребцов. Бил барабан, и его бой усиливал и без того мучительную пульсацию в моих висках. Корабль медленно двигался вперед, время от времени сотрясаясь, так как вода превратилась в густую жижу, с мерзким звуком тершуюся о наши борта. Я поднялась, тяжело вздыхая и спотыкаясь, стала одеваться. Проходя мимо гамака Полилло, я услышала жалобный стон. Похоже, не я одна страдала в то жуткое утро.
На палубе я увидела очень странную картину. Все вокруг было освещено тусклым желтым светом, в котором все предметы отбрасывали огромные размытые тени. Гребцы мерно работали под медленный барабанный бой. Их труд был очень тяжел, весла с трудом погружались в воду и выходили из нее. И, несмотря на все их усилия, с каждым гребком корабль продвигался вперед не больше чем на дюйм.
Причина наших проблем была очевидна. Корабли увязли в гниющих морских водорослях. На других кораблях я видела, как висевшие на канатах люди обрезали мясистые водоросли, мешавшие движению. И капитан Страйкер снаряжал подобную команду.
– Это не моя вина, – раздраженно рычал он. – Я говорил, что намечается шквалистый ветер, уже прошлой ночью, и Клисура согласился со мной, но разве слушает адмирал таких, как мы? Меня, который уже съел пуд соли за все эти долгие годы под парусом. Черт возьми, я уже плавал, когда этот проклятый Фокас был всего лишь влажным пятном в штанах своего отца, прошу прощения, капитан Антеро. Но адмирал слушает только этого бестолкового сына ликантианской шлюхи. И не придает никакого значения моим предупреждениям, что нам нужно было бросить якоря и переждать.
Действительно, ночью меня разбудили порывы ветра, которые, однако, не казались слишком сильными. Медленное покачивание корабля, звуки падающего дождя и шелест моря убаюкивающе подействовали на меня, и я снова погрузилась в безмятежный сон. Слушая Страйкера, я вспоминала времена, когда малейшая качка заставляла нас,
