Янош, убеждая в существовании Далеких Королевств. Та была сломанной и потертой, и только по мере приближения к Ирайе недостатки фигурки исчезали. Но чем внимательнее я вглядывался, тем сильнее менялась картина. Я вытаращил глаза, когда музыка стала звучать громче, а все вокруг танцовщицы и вокруг меня куда-то пропало — такое волшебство Янош бы оценил
Она танцевала посреди зала неслыханного богатства. Роскошь ковров не поддавалась описанию. Стены, на которых они висели, гладкие, молочного цвета, отливали редким жемчужным светом. И пока оркестр, достойный королевского двора, играл в оркестровой яме у сцены, где она танцевала, благородная публика — мужчины и женщины в костюмах, невиданных мною раньше, — не сводила глаз с артистки. За всем этим зрелищем наблюдали красивый монарх и его прекрасная королева. Они восседали на двойном троне, сделанном из того же матового драгоценного материала, что и стены. Король был юн, с длинными мускулистыми руками и ногами. У него было открытое лицо с красивыми, тонкими чертами и бородой такой же золотой, как и обруч, который он носил вместо короны. Королева также была юна и очаровательна, с бледной гладкой кожей, ее черные волосы волнами ниспадали из-под изумрудной короны. Я увидел, как король наклонился что-то шепнуть королеве. Она улыбнулась, и ее красота стала просто ослепительной, так что если бы я был юношей, эта улыбка просто разбила бы мое сердце.
Несмотря на миниатюрные размеры действа, богатство и роскошь заставили меня почувствовать себя униженным. Я ощутил себя незначительным, невежественным варваром, примерно таким же, каким я ощутил себя, впервые представ вместе с Яношем перед королем Домасом в Ирайе. Но с этим ощущением пришла и злость на то, что вот тут, перед собой, я видел тот уровень жизни, которого лишен был мой народ. Я ощутил страстное желание оказаться при том дворе.
Джанела шепнула:
— Смотрите внимательнее, мой господин.
Я вгляделся, выискивая, что же пропустил в своем восторге. И тут я увидел его, развалившегося в ленивой позе в самой лучшей ложе.
Это был демон, одетый в человеческое платье. У него была морда волка, с надбровной дугой большой обезьяны, нависавшей над единственным желтым глазом. Он протянул вперед когтистую лапу. Из нее свисала роза, и я ощутил, как у меня мурашки побежали по телу, словно во всем происходящем было что-то неприличное. Он засмеялся, обнажая длинные клыки, и швырнул цветок на сцену. Тот упал у ног артистки, теряя лепестки. Танцовщица сбилась с ритма; она посмотрела на загубленный цветок, затем подняла глаза на демона. Отпечаток ужасного отвращения и страха исказил ее совершенные черты. Но тут же она улыбнулась и продолжила танец.
Я откинулся назад, оглядывая зал, в котором разглядел тут и там сидящих демонов. Ясно было видно, что сидящие здесь же люди, делая вид, что ничего особенного не происходит, все же стараются избегать контактов с демонами, оставляя свободные места вокруг каждого такого чудовища.
Джанела коснулась рукой танцовщицы. Та застыла, вновь превратившись просто в фигурку, а видение исчезло. Силой воли подавил я дрожание рук, отдавая талисман обратно ей.
— Теперь-то вы мне верите, мой господин? — спросила она доверительно, понижая голос.
Я мог бы и тут поспорить. Указывая, например, на то, что с помощью магии можно создать такую фигурку, руководствуясь описанием из моей же книги. Или на то, что роскошь сцены еще не свидетельствует о том, что она находится в мифических настоящих Далеких Королевствах, которые она нарекла какими-то «Королевствами Ночи». И многое еще мог бы я сказать, выстраивая несокрушимую стену логики, о которую бились бы ее мечты.
Но ей этого не требовалось. Она подняла совсем другое знамя — знамя Веры.
Я смотрел на нее и видел Яноша в ее глазах, а я никогда не мог устоять перед Яношем, устремляющимся к истине.
И потому я ответил:
— Да.
Джанела смахнула фигурку в сумку, закрыла клапан и встала.
— Подумайте об этом, мой господин, — сказала она. — А потом поговорим, когда вам будет удобно.
Джанела повернулась, чтобы уйти.
— Где мне найти вас? — спросил я, несколько сбитый с толку ее желанием уйти
