В джунглях попадались и другие незнакомые нам животные, например одно такое размером с поросенка, похожее на грызуна и плавающее, как тюлень. Нам удалось поразить его копьем, и Мах приготовил мясо с луком и картошкой. Оказалось съедобно. И я еще раз убедился, что для большинства людей вкусное — это то, что похоже на уже знакомые блюда, а вовсе не реальность ощущений. По крайней мере, никто из нас не высказался за охоту на это животное еще раз.
Мы видели зачарованно наблюдающих за нами с деревьев обезьян. Они провожали нас, быстро перемещаясь с ветки на ветку и не сводя с нас глаз, словно осматривали наш корабль в рассуждении, не построить ли и себе такой же. За обезьянами охотились представители породы кошачьих — существа, размером не превышающие обезьян, но, конечно, хищные. Шкура у этих кошек была окрашена в темно-бордовый, охряный и коричневый цвета, так что до момента прыжка разглядеть их в красноватых зарослях было почти невозможно.
В конце концов обезьяны почему-то решили, что мы их чем-то обидели, и стали в нас швырять чем ни попадя. И когда мы оказывались близко к берегу, с этим обстрелом приходилось считаться. Для начала они с большой точностью кидались плодами, а затем взялись и за камни. Митрайк вызвался прикончить несколько штук, чтобы разбежались остальные, но я запретил. Я разместил на носах судов братьев Сирильян с тупыми стрелами, которыми мы добывали птиц и кроликов, и мы около часа шли близко к берегу. Раздавался звон тетивы, и очередная обезьянка с воплем покидала верхушку дерева. После такого урока у нас уже не было проблем с хвостатыми снайперами.
Ветер теперь менялся, и нам порою приходилось продвигаться с помощью весел.
Однажды вечером мы оказались в таком месте, где река разливалась в широкий плес. Посреди него располагались островки, и мы причалили к одному из них на ночевку. По воде разносилось кряканье непуганых уток, и я отправил Чонса и нескольких моряков на лодке с сетью. Раздался пронзительный птичий крик, и через несколько минут у нас оказался приличный обед. Мах поджарил их с молоком кокосов, перчиком, луком и другими острыми приправами, а в качестве гарнира были зеленые бананы с соей.
Вечерело, дьявольские насекомые куда-то исчезли, и я отправился прогуляться на нос судна для улучшения пищеварения, размышляя, возможно ли поправиться в таком рискованном путешествии. Кинув случайный взор на один из самых больших островов, я заметил в сгущающихся сумерках что-то неожиданное. Какое-то каменное строение типа виллы. Во всяком случае, здание выглядело гораздо привлекательнее, нежели те грубые хижины, мимо которых мы уже проплывали. Выходит, на том острове можно было встретить цивилизованных обитателей? Но каких?
Изысканный аромат добрался до моих ноздрей. Затрудняюсь точно описать, на что он был похож. В нем был запах ночных цветов и ароматического огня, который разжигают в домах, поджидая запаздывающего хозяина. Что-то в нем было манящее, как чувство любви, не увядшее с годами. И что-то от осеннего сада с созревшими яблоками и пуншем, еще не остывшим на столе под деревом, — в общем, то, что всегда так успокаивает после суетного дня.
Вскоре запах исчез, а я все пытался рассмотреть строение, быстро тонущее в наступающей тьме. Что же там такое может быть? Наверняка что-то привлекательное, нечто достойное внимания, а может быть, и важное для нашей экспедиции. Впрочем, с этим делом можно не торопиться, сонно подумал я.
И тут я заметил, что и все остальные смотрят в ту же сторону, а моряки уже держат весла наготове, чтобы устремиться к этому прельстительному островку, где нас, кажется, ожидало нечто совершенно необычайное.
Я еще раз зевнул и поспешил вниз с полубака, чтобы помочь морякам. Но тут раздался крик Джанелы:
— Остановитесь! Это действие магии!
Я остановился и нахмурился. Да как она смеет вмешиваться в то, что я собираюсь сделать? Ведь это же так важно для меня, для всех нас — отправиться на тот остров, где что-то или кто-то с нетерпением ждет нас.
Джанела схватила за руку моряка, уже готового опустить весло в воду, оттолкнула его прочь и вновь закричала:
— Колдовство!
И тут я услыхал чей-то рык и тут же пришел в себя.
— Келе! — заорал я и услыхал ее отклик с юта. — А ну возьми себя в руки!
Чарующая тишина отступила, Келе пришла в себя и принялась выкрикивать команды, и ночное мягкое колдовство заколебалось, рассеиваясь, как разрушается сладкий сон. Но тут на нас обрушилось нечто другое.
