– Я сказал свое имя тюремщикам, — подтвердил Форчун.
– Ганнибал Форчун?
– А-а, ты пришел от Кроноса. Как поживает старый обманщик?
– Я забуду, что ты это сказал.
– Ты ведь не Р'кагн, правда?
– Капитан Ниборморо, личный секретарь венценосца. Сиятельный Р'кагн — верховный судья.
– Царь боится меня, правда? Он, должно быть, сильно испуган, иначе бы сам пришел.
Капитан казался изумленным:
– Почему он должен тебя бояться? У тебя нет ни меча, ни кинжала, ты здесь, а он там, — и, как ты сказал, ты не великан. Я тоже не боюсь тебя.
– Ты меня не знаешь, — сказал Форчун. — Каким стало его настроение, когда он услышал мое имя?
Ниборморо поджал губы:
– Не вижу вреда, если скажу тебе. Он как раз совещался с верховной жрицей о некоторых делах храма Йоларабас. Я рассказал им о вчерашнем происшествии. Сначала казалось, что на нее это произвело большее впечатление, чем на него, но когда я сказал, что твое имя Форчун, его настроение изменилось. Я рассказал то, что слышал о схватке в таверне, и сообщил о твоем аресте. Он отпустил жрицу и велел мне задать тебе несколько вопросов.
– Давай спрашивай. Глядишь, оба что-нибудь и поймем.
– Как ты нашел дорогу сюда?
– Скажи Кроносу — он послал приглашение, я приехал. Я избавлю тебя от хлопот, друг.
Форчун выудил из-под кольчуги драгоценный камень размером с большой палец. Но вместо того чтобы просунуть его через прутья, он громко засопел и подержал драгоценный палец под носом.
– Влажно здесь внизу, просто ужас.
Он залез под левый наплечник, вытащил два маленьких конических предмета и тщательно засунул их себе в ноздри. Третий маленький предмет в форме яйца остался в его руке. После чего Форчун протянул секретарю драгоценный палец.
Ниборморо осторожно взял его.
– Скажи Кроносу, что это даст ответ на любой вопрос, который он задаст. Он умеет этим пользоваться, я уверен. Осторожно, не урони.
Пока хранитель разглядывал эту штуку, Форчун бросил маленькое яйцо к его ногам. Оно мягко взорвалось клубящимся облаком, которое быстро окутало удивленного Ниборморо и продолжало распространяться, пока не заполнило полностью третью часть коридора. Ганнибал наполнил легкие чистым воздухом, пока облако не просунуло свои щупальца в камеру, затем стал медленно дышать через носовые фильтры. Он слышал, как хранитель тяжело упал на пол.
Через двадцать секунд ядовитый туман стал самонейтрализоваться и вскоре исчез полностью. Форчун включил резак. Предназначенный для резки стали, он как масло расплавил мягкие медные прутья решетки.
Шлем Ниборморо был Ганнибалу маловат, пришлось полностью отпустить ремешок. Форчун взял его щит, плащ, меч на перевязи, избавил его от имевшихся денег и затащил в камеру. Потом он поднялся по лестнице, решительно постучал в тяжелую дверь и, когда она открылась, дал указание стражнику: по приказу верховного судьи Р'кагна не впускать никого, пока капитан Ниборморо не закончит допрос заключенного. Это был не тот парень, который приносил завтрак, и смотрел с недоверием — ведь он видел, как входил только один офицер.
– Похвальная бдительность, — сказал Форчун. — Когда я пришел сюда, на посту был другой. Думаю, ты не будешь возражать, если я переведу тебя в дворцовую стражу?
Юноша улыбнулся и расправил плечи.
– Скажи твое имя. Я не забуду тебя. Юноша с готовностью назвался.
– А ваше? — спросил он.
– Капитан Ганнибал. Где женская секция?
Ненависть Р'кагна к женщинам была так же хорошо известна, как и его умение их мучить; он не делал усилий, чтобы скрывать оба пристрастия. Р'кагн стал бы отрицать, если бы ему сказали, что он мстит всем женщинам за
