на корточках, пытаясь заглянуть Сане в лицо. – Это-о, неужто женщину ту ищешь?
– Да… – сквозь Санины слезы сказал Саша.
– О-о-о-т, дело-о-о… это хто ж тебе така будет?
– Да… в общем… никто… – Прекрати ты всхлипывать, плакса!
– Это, того, дело поня-ятное… Значить, искать пошел? Хорошо-о-о, хорошо-о-о… и куда путь держишь?
– Не знаю…
– Тоже ясно-о…
Саша наконец вытер слезы и с любопытством посмотрел на Кувалду.
– Слушай, Гризли, а ты как это воскрес-то?
– Я воскрес? – ужасно удивился тот.
– Ты. Я сам видел, как ты умер. И Дуне еще передал, чтобы похоронил он тебя. Как ты просил.
Кувалда ужасно смутился. Он быстро и неразборчиво что-то забормотал про какие-то ветки, про ошибку, про Дуню и еще что-то совсем уж невнятное. Из всего этого выходило, что и сам он толком ничего не знает, потому как умереть-то он, конечно, умер… Но потом каким-то странным и непонятным образом очнулся. Вот так.
Ладно, ребята, я согласен. Я не буду задавать лишних вопросов. То есть задавать в принципе буду, но постараюсь избегать именно «лишних». Пусть. Пусть какой-то неведомый благодетель обращает в бегство местных ганстеров. Пусть воскресает Кувалда Гризли (которому я лично закрывал глаза!) и прибегает как раз вовремя, чтобы помешать симпампушке-казучче пообедать мной… Пусть. Пока это не мешает мне двигаться к моей цели, я буду молчать. Вот только что делать с навязчивой мыслью, будто кому-то ОЧЕНЬ НУЖНО, чтобы я благополучно прошел через Город?
Что характерно: Саня всю эту ситуацию воспринимает как должное. Ему, наверное, виднее. Это же – ЕГО мир.
– Кувалда… – гнусит в это время Саня. – Можно я с тобой пойду?
– Это, ишь, вопрос тонкий, поскоку, мил человек, я все в толк не возьму: это ть ты, кажись, за женщиной своей собирался… я-т просто так тут, прогуливаюсь…
Чтоб я так прогуливался.
Все, Саня, мы договорились. Хватит истерик.
– Значит, пойдешь со мной? – Гризли, похоже, и сам балдеет от смены нашего настроения. – Я, как ты видишь, остался без вещей…
– О-о-т, дело поправимое… поделюсь, чем Бог послал… одежи не жди, своей мало… Так что ходи пока в своей… – Кувалда с сомнением оглядел Сашин комбинезон. – А во-от хлебушка, там, лучку… всегда пожалуйста… – У Саши, кстати, до сих пор в кулаке зажат кусок злополучной лепешки. А вот аппетит – пропал. Не странно ли?
– Чего-то ты, Кувалда, заливаешь. – Саша хитро посмотрел на Гризли.
– Эт, чего ж я такого заливаю и куда? – удивился тот.
– Ты сам нам что говорил? В Город нужно идти как можно более незаметным. А сам?
Нет, правда. Кувалда не то что переодеться, он даже кепочки своей глумливой «The best of Minnesota» не снял.
– Э-э-э-т, паря, зря ты так, зря… вот ты сейчас глядишь хитро – думаешь, поймал Кувалду Гризли, лажу подловил… ан нет!.. ошибаешься… Я-т, тогда правду говорил… истинный крест… потому как разницу надо понимать: кто вы… – небрежный тычок в грудь Саше, – а кто я… – указательный палец назидательно поднят вверх.
– И в чем разница?
Саша слушал с интересом, но на всякий случай косился по сторонам – вдруг кто-то еще намеревается им закусить?
– Эт, как-т, в чем? Эт и жиктеру подпольному понятно – вы все, хипари да моднари, все в мауглев играете, по лесам да по болотам шастаете, много вас таких… А я, как-никак, Кувалда Гризли!
Вот как, оказывается. Кувалда Гризли! Это звучит гордо!
– А-а-а поскоку народ тут у нас серый, грамоте не обучен, думать да соображать особо не привыкший, так, ить, и не надо их лишний раз сердить да за ружье тянуть… пусть сразу видют, хто, ить, пришел… опять-таки –
