– Написали, написали, – уверил Саша. – Вот здесь останови.
– Слушай, парень, а что за газета? Мне б почитать, да и дядьке показать надо… – Призрак славы замаячил перед мужиком, и он уже позабыл, что пять минут назад поносил свою тетку.
– Знаешь, я не помню сейчас. Да я сам и не читал, мне брат пересказывал. – Саня врал, как по писаному.
– Эх, жалко. Тогда, знаешь, старик, ты, если вспомнишь, а еще лучше – брата спроси, какая газета, позвони мне, ладно? Сейчас, я тебе телефон напишу…
В комнате горел ночник. Маша безмятежно спала на диване, укрывшись одеялом до самого носа. Саша стоял в дверях, задумчиво глядя на нее.
Почему так не по себе? И почему мне кажется, что я вот сейчас, здесь, стою и прощаюсь со своей спокойной, размеренной жизнью? Нет, не пойду я завтра с Машей покупать занавески для ванной. Я завтра с Игорем Валерьевичем Поплавским поговорить хочу. Вопросы у меня к нему поднакопились.
– К Поплавскому? – Вместо симпатичной девушки всю проходную Нейроцентра теперь занимала огромная толстая тетка с крошечными злыми глазками. – А вы откуда?
– Из Америки, – почему-то ляпнул Саша, вспомнив ночной разговор с таксистом.
– Больной? – подозрительно спросила тетка.
– Коллега. – Саша лез напролом.
– Идите, – с сомнением разрешила вахтерша, буравя посетителя взглядом. Но «монтановский» плащ уже сделал свое дело, хотя, если честно, Саша в нем больше походил на киношного сотрудника ФБР, чем на врача.
В отделении он застал остатки чаепития и хорошенькую медсестричку, которая слизывала кремовую розу с торта. От деликатного Сашиного покашливания она сильно вздрогнула и чуть не упала в торт лицом.
– Игорь Валерьевич? Так он же… – Саша уже и забыл, что молоденькие девушки умеют так мило краснеть. – Бегите скорее в «Фуксию и Селедочку», может, застанете! Вы знаете, где это?
На миг Сашу взяли сомнения, и ему вдруг ужасно расхотелось бежать в треклятую «Селедочку».
– А завтра когда он будет? – спросил он.
Девушка испуганно замотала головой, вытирая следы крема на губах.
– Его завтра не будет. Игорь Валерьевич здесь больше не работает. Он уезжает. В Париж. – Трудно сказать, чего было больше в ее голосе – гордости или огорчения.
– Спасибо, девушка, – грустно сказал Саша. – Тогда я побежал.
Окружающие предметы качнулись в Сашиных глазах. Он остановился около стойки администратора с таким видом, как будто увидел призрак. Что было абсолютно глупо и безосновательно: ничего странного или страшного не произошло. В коридоре, метрах в десяти от него, спокойно разговаривали доктор Игорь Валерьевич Поплавский и Юрий Петрович Кашин. Он же – контрабандист Юра, которого они с Мишкой замочили в его собственнном мире, он же – Банщик, так раздражающий Носатую-Петухову. Ничто не изменилось в его лице при виде Саши. Не узнал. И скорее всего принял Сашу за обыкновенного посетителя. Поплавский, наоборот, разыграл на своем лице некую сложную мимическую сценку, финалом которой стала вымученная улыбка и легкий кивок. Игорь с Юрой, беседуя, медленно двигались к выходу. Саша заметался. Он не хотел разговаривать с Поплавским в присутствии Юры, но боялся, что оба они сейчас уйдут.
– Вы что, не слышите, молодой человек? – донесся до него скрипучий голос из-за стойки. – Давайте ваш паспорт.
С трудом соображая, что делает, Саша достал весь свой толстенький бумажник, битком набитый какими-то справками, бумажками, чеками… Рядом с паспортом моряка он увидел невесть как завалившуюся сюда купюру в десять тысяч турецких лир (что-то около двадцати американских центов).
Игорь с Юрой были в двух метрах от него, когда большая часть всей этой бумажной дребедени, выскользнув из бумажника, разлетелась по полу. Какая-то яркая картинка спланировала прямо под ноги Юре. Саша сразу ее узнал. Примерно через сутки после выхода их парохода с Кубы, где-то около Хименоса, над ними несколько раз пролетел смешной пузатый вертолет. Сделав очередной вираж, он спустился низко-низко и, пролетая над палубой, вдруг выпустил целое облако вот таких рекламных буклетиков. Сделанные в виде бабочек, они плавно опускались на палубу и тут же призывали посетить
