копию — биоробота. Координаты корабля настрое ны на нарушение правила
И тут машина времени исчезла в никуда. Вздрогнув, симбионт прошипел:
– Я надеялся, что он сможет перестроить коор динаты вовремя. Проклятие…
– Значит, она погибнет, но кто там…
– Да.
Форчун глубоко вздохнул в неожиданно наступившей тишине, поняв, как близок был к тому, чтобы стать собственным палачом.
– Спасибо, Уэб, — тихо сказал он. — Ванго, может, и идиот, но Аррик доказал, что он настоящий герой.
– Ошибка, — отозвался симбионт. — Я — Apрик. Уэбли был в корабле. Я должен помочь тебе выбраться отсюда. Что с тобой? У тебя такой вид, как будто…
Ганнибал Форчун почувствовал себя в нокауте, когда понял, что Уэбли совершил самоубийство. Быть так близко к свободе, даже если первым проблеском была наведенная Маликом галлюцинация, и потом увидеть, как твой партнер глотает яд, предназначенный тебе. Это было слишком тяжело. Игра вдруг пошла слишком быстро, ставки стали слишком высоки, и за последние несколько дней он вдруг невообразимо постарел.
Он почувствовал, что теряет самообладание, неспособный ни сопротивляться, ни терпеть нарастающие волны боли; с криком тревоги Аррик бросился к нему.
9
ПОБЕГ
До Форчуна смутно дошло, как чужой симбионт присосался к нему, мягко облегая его тело, растекаясь от шеи вниз, становясь второй кожей, которая тепло обволакивала его, прицепившись к каждому волоску, к малейшей поре кожи, распределяясь так ровно, что первоначальные пятнадцать фунтов, казалось, исчезли. Форчун расслабленно погрузился во внушенный комфорт объятий Арри-ка. Но агент не забывал, что Грегор Малик и его подручные могут ворваться в подземную комнату в любой момент.
Знать пределы своих возможностей и иметь способность воспользоваться малейшим шансом на успех или спокойно принять провал, если шансов нет, — этим умением обладал каждый агент ТЕРРЫ. Ганнибал Форчун, исходя из имеющейся информации, понял, что это провал. Он нисколько не сомневался, что симбионт прочел это в его сознании в тот момент, когда устанавливалась связь. Форчун слишком устал, чтобы спастись самому. Но если даже Аррик не делал никаких попыток к самоспасению, значит, ситуация была безнадежной. Ганнибалу предстояло умереть, и он даже не любопытствовал как. Расслабленный, он провалился в небытие и был немедленно разбужен внезапно возникшей резкой мучительной болью. Его руки и ноги двигались не по его воле, а по воле Аррика, который тончайшими отростками своей протоплазмы, растекшейся по человеческому телу, как по андроиду, управлял Форчуном. Человек спотыкался и качался, но все же шел. Слишком слабый, чтобы спросить, что было на уме у его нового партнера, агент позволил ему вести себя.
Они пришли к ничем не примечательной двери. Аррик подвел к ней руку человека и запустил тончайший усик в замок. Через мгновение дверь распахнулась и агент вошел в следующий коридор. Он спал на ходу, время от времени просыпался, но все равно двигался автоматически.
Вскоре он обнаружил, что они оказались в вертикальной шахте. Симбионт уцепился его руками и ногами за гладкий кабель, который тянулся сверху донизу. Форчун с трудом сообразил, что они совершают побег из плена и очень удивился, как им это удается. Но долго оставаться в сознании, чтобы выяснить это, было слишком тяжело; кроме того, он догадался, что симбионту проще управлять им, если он просто будет спать.
Проснувшись в очередной раз, он обнаружил себя ползущим по узкому лазу, который полого спускался вниз, где смутно виднелся свет. На этот раз он сделал усилие, чтобы остаться в сознании, и мысленно спросил:
–
