– Они тебе заплатили?
– Нет, тут все иначе. Моя сестра работает в структуре Хайкен Мару. Она спрашивала о моей работе и моих отношениях с тобой. Мы заговорили о технических деталях, и она спросила, могу ли я что-нибудь зашифровать и сфальсифицировать в нашей системе, если захочу. Я ответила, что, может быть, один раз и смогу - что-нибудь незначительное. Но если будет какое-то важное сообщение, вроде передачи из Дворца, то ты, скорее всего, обнаружишь это.
– Поэтому они вынуждены были убить меня.
– Нет… нет, никогда! - почти провыла Джина. Она опустилась прямо на пол, ноги ее согнулись - такую позу люди называют полулотосом. Для Джины-деоорти это было положением капитуляции. Как если бы человек в подобной ситуации встал на колени.
– Мы шутили, когда говорили об этом. Если бы мне потребовалось, я связала бы тебя и заперла на час или на два. Или трахнулась бы с тобой, одновременно делая свое дело. Но не убить тебя - ни за что я не могла бы убить тебя, Тадеуш!
По ее лицу текли слезы, горячие слезы солей лития. Джина чувствовала, как они размывают косметику, которую она каждое утро накладывала на лицо, чтобы еще более походить на человека. Ей нужно было взять себя в руки: и ее тело, и язык, и эмоции становились все больше характерными для деоорти. Это вызовет отчужденность Тэда. Но она не могла контролировать себя.
– Почему ты?..
– О, помолчи, ты, глупый человек! Я люблю тебя! Ты не член Улья, не сестра, у тебя другой запах, но я люблю тебя от этого не меньше. И ты думаешь, я бы пошла на то, чтобы тебя убили? Теперь ты больше не любишь меня. Это нечестно, Тадеуш!
Он сидел, смотрел на ее макушку и от всей души желал оказаться в этот момент где-нибудь в другом месте.
– Мы - мой народ, - опять начала Джина, - придали себе вашу форму тела. Чтобы такелендир - смешаться с вами. Как могла я не любить тебя? Не переставать любить, пусть даже ты и не любил в ответ. Пусть даже для тебя я всего лишь существо. Ласковая самка. Инопланетянка.
– Я не… Это не совсем так, - произнес он.
Но по тону его голоса она знала, что это так.
Джина уже собиралась объяснить, каким образом и она тоже была верна Пакту, почему вынуждена быть верна, когда зуммер на столе Тэда прервал ее. Это был особый зуммер, с сотого этажа, и он не звучал несколько месяцев.
– Это директор. Он, вероятно, хочет видеть меня, - сказал Бертингас. В голосе его слышалось облегчение.
Джина подняла голову и посмотрела на него. Ее лицо все еще было мокрым от слез, но рефлекторно сжатые ноги расслабились, плечи немного приподнялись.
– Твоя форма выглядит ужасно.
– Времени поменять ее, похоже, нет.
– Нет…
– Почему бы тебе… э-э… не продолжить работу над этими цифрами?
– Ты доверяешь мне это? После разговора с Хайкен Мару? После попытки убить тебя?
Он ответил небольшой, натянутой улыбкой. Она внезапно осознала, что этот человек сам едва сдерживает слезы.
– Твоей вины здесь нет, - сказал он, - ты это сделала не намеренно. Ты хорошая женщина, Джина.
Хорошая женщина, почти человек.
Она вытерла ладонью расплывшуюся косметику и улыбнулась в ответ.
Затем он поспешно вышел из кабинета. В одном сапоге все еще хлюпала вода.
5. ТАДЕУШ БЕРТИНГАС: НЕОЖИДАННАЯ ПОДДЕРЖКА
Когда Тэд быстрым шагом двигался к трубе лифта, его сырые сапоги отчаянно скрипели, а голова
