находился под воздействием каких-то наркотиков, возможно — тех самых майков, о которых спрашивал Рикарда.
— Ну и добыча — первый класс! — ухмыльнулась женщина. Было ей лет семьдесят — возраст наивысшего расцвета женской красоты, но выглядела она изрядно потрепанной. Или… безнадежно усталой?
— Что вы делаете на этой улице ночью? — спросил мальчишка и с отвращением отпихнул Рикарда от себя.
— Чертовы инопланетчики! — пробормотала женщина.
Она и ее спутник исчезли в темноте.
Проводив их взглядом, Рикард, не задерживаясь, продолжил свой путь. Теперь он решил не заходить в ресторан, а поспешил прямо в гостиницу и добрался туда без дополнительных неприятностей. Во дворе он нашел скамейку и присел на нее, чтобы перевести дыхание и обдумать то, что произошло с ним.
Сейчас, после двух лет поисков отца, Рикард твердо знал, что все те изобилующие невероятными приключениями истории, которые отец рассказывал ему в детстве, более или менее соответствовали действительности, хотя тот и пытался представить их как плод своего богатого воображения. Рикарду нравились рассказы о подвигах, как ему тогда говорили — выдуманных, которые отец совершил до того, как встретил мать. И если верить этим историям, а верить им было можно и нужно — теперь Рикард это знал наверняка, у отца не было бы никаких проблем, связанных с выживанием в этом городе. С прибытием сюда отца проблемы, скорее, появились бы у коренных обитателей Колтри.
После исчезновения отца все, что было с ним связано, постепенно потускнело в памяти Рикарда. Да он и не особенно держался за все эти воспоминания раннего детства — кроме всего прочего, он вырос на спокойной цивилизованной планете. Лишь однажды он столкнулся с жизнью, подобной той, о которой рассказывал отец, — на Горсхоме. И, проведя там год, пришел к выводу, что это — не для него. Другие члены команды Калентис были грубыми, жестокими и необразованными людьми. Они откровенно презирали местных жителей. Рикард пробыл там ровно столько, сколько было нужно, чтобы скопить достаточно денег, после чего без малейших сожалений улетел. Ему не нравилось вспоминать отцовские истории, равно как и свои собственные детские грезы о том, насколько лучше он вел бы себя, окажись на месте отца.
Хотя, с другой стороны, на Горсхоме ему было всего шестнадцать. И вот теперь, сидя на скамейке, он проделывал те же сравнения.
Более или менее отдышавшись, Рикард подошел к стойке администратора.
— Загулялись допоздна? — не без симпатии приветствовал его вчерашний портье.
— Заработался и не заметил, как пролетело время. Могу я отсюда послать кого-нибудь за едой?
— Конечно. Едва ли вам захочется опять выходить на улицу. Но это будет стоить дороже.
— Сколько?
Портье ответил. Это было дороже, чем хотелось бы, но не настолько, чтобы предпочесть сидеть голодным.
— Договорились, — сказал Рикард и, как и накануне, шлепнул ладонью по стойке, чтобы уплатить.
Портье рассмеялся:
— Вы быстро учитесь. И если будете держаться подальше от ночных улиц, то даже сможете прожить достаточно долго, чтобы извлечь из своих знаний какую-нибудь пользу.
— Я и не знал, что у вас тут такое делается.
— Отлично, теперь вы это знаете. Единственное место, которое считается более опасным, чем улицы ночью, — это «Тройсхла» в любое время суток. Что же касается вчерашней ночи, то вы прибыли настолько поздно, что на улицах уже никого не было. Только поэтому вы добрались сюда целым и невредимым. Тот, кто отправлял ваш челнок в это время, либо не знал, что делает, либо, наоборот, знал это очень хорошо.
— Скорее — последнее, — сухо ответил Рикард и пошел в комнату дожидаться ужина.
5
Пока он ждал, мысли его то и дело возвращались к двоим людям, которые требовали у него майки — какие-то наркотики, насколько можно было догадаться. Хотя реальная опасность ему не угрожала, недавнее приключение было совершенной неожиданностью для Рикарда и в общем-то его испугало. Но сейчас он с удивлением обнаружил, что наряду с испугом испытывает какое-то странное и не то чтобы неприятное возбуждение.
