спасти своего командира, вырвать победу, уже упущенную им... Но пернатые даже не думали об этом. Они странно приседали один за другим, словно делом чести было повторить жесты умирающего вождя. Оружие их опускалось, головы странно втягивались в грудь, под перья, юбки касались земли...
– Что-то он уж очень долго его душит... - проговорил Пестель.
И словно бы в ответ на эти слова в воздухе отчетливо разнесся сухой, твердый, резкий звук. Как ветка сломалась.
Тело бегимлеси под Квадратным дернулось и замерло - пернатому сломали шею.
Старшина поднялся, нетвердо, словно пьяный, пошел к своим. В пыль за ним капала кровь. Но он шел, а пернатый остался лежать, и каждый понимал, что он может пролежать тут вечно или пока его не обглодают стервятники и шакалы.
И тогда Квадратный сделал такое, чего Ростик от него никак не ожидал. Он вдруг повернулся, причем ноги его заплелись, и он чуть не упал. Но он справился, стал над поверженным врагом, выпрямился и медленно, торжественно поклонился его телу, всему войску пернатых, которые смотрели на него, всему этому странному народу.
Потом он опять попробовал идти, а пернатые вдруг стали выкрикивать что-то. Это не были, конечно, приветствия или что-то, связанное с восторгом перед победителем, но в них звучало такое чувство, что даже Ростик опустил автомат. Стало ясно, что атаки не будет, ее просто не может быть - люди победили.
Мельком Ростик подумал, что, возможно, бегимлеси атаковали бы, если бы бой был менее захватывающим, или длился чуть дольше, когда они совсем уже завелись бы для драки, или если бы их вождь победил... Но все получилось так, как получилось, и они выжили.
Шагов за двадцать до их стоянки Квадратный все-таки упал, но это значения уже не имело. Ростик с Пестелем подняли его, отнесли и уложили на один из спальников. Ростик спросил:
– Ты сможешь привести его в порядок?
Пестель посмотрел на раны, на глубокие, сделанные, наверное, клювом дыры в мускулах на плечах и обнаженной груди старшины... Это были не порезы, а именно дыры, ямки, постепенно заполняющиеся кровью и сукровицей. Боль от них, должно быть, была жуткая...
– Вообще-то, как ни странно, очень серьезных травм не видно, - подвел итог своему осмотру Пестель. - Может, и справимся, если у нас будет пара дней передышки.
– Будет, - твердо ответил Ростик.
Он поднялся на ноги, повернулся к пернатым. Те подняли своего вождя, уложили его на странную конструкцию, собранную из копий и кусков кожи. Вероятно, походные носилки имели одинаковый вид для всех армий всех миров. Ростик задумался, зачем Квадратный поклонился поверженному и побежденному противнику. Но ничего не придумал. Он даже не придумал, нужно ли и ему кланяться телу застреленного пращника, которого понесли следом за убитым в рукопашной вождем. Не понимая, зачем он это делает, Ростик на всякий случай поклонился.
И каково же было его удивление, когда многие бегимлеси стали гротескно, но вполне однозначно раскачиваться ему в ответ... Хотя нет, не ему, а людям, их умению биться, их победе.
Жаль, что мы оказались врагами, подумал Ростик, глядя на уходящих пернатых. Мы могли бы так отлично потолковать... Но может быть, в будущем это можно будет как-то исправить?
14
На этой стоянке они провели два дня. Это были чудесные дни, несмотря на то что Квадратному здорово досталось. Они полной грудью вдыхали воздух отдыха и относительной безопасности, они бездельничали и наслаждались покоем.
Да и старшина уже к вечеру второго дня почувствовал себя лучше. Причем настолько, что хотел было взобраться на лошадь, чтобы отправиться назад, в Боловск. Едва удалось его отговорить, вернее, ни Рост, ни Пестель просто не встали с травки, на которой загорали, и Квадратный сдался.
Третья ночь на этом месте тоже прошла спокойно. Дежурили Ростик и Пестель, и хотя ни один из них не поднял тревоги, утром выяснилось, что одному и второму в ночи, на невероятном расстоянии почудился отсвет какого-то огня.
– Не может быть, - убежденно ответил Пестель на невысказанный вопрос - Наверняка показалось.
