- Ах, этот несчастный Деннис-Порт, - сказала миссис Перанджер. - Нынче уже не знаешь, куда и ехать, правда? Прямо податься некуда. На берегах Адриатики кишмя кишит. Капри, Иския, Амальфи загажены вконец. В Аргентарио не сунешься - там эта принцесса голландская. Ривьера набита до отказа. В Бретани холодно и дождливо. Скай, разумеется, очаровательный островок, но еда там никуда не годится. А Бар-Харбор, Кейп-Код и острова превратились во что-то невообразимое.
И снова, словно ветер подхватил этот звук и положил его под самые окна гостиной, до ушей миссис Перанджер донеслось журчание воды в бассейне.
- Ну, а как вы относитесь к театру? - спросила она. - Вы им интересуетесь?
- О да, очень.
- Какие же вы видели пьесы в прошлом сезоне?
- Никаких.
- Вы ездите верхом, играете в теннис и прочее?
- Да.
- Какой ваш любимый музей в Нью-Йорке?
- Не знаю.
- Что вы прочли за последнее время?
- Я прочитала "Ситцевую чуму". Она была в списке бестселлеров. И потом ее еще купили для кино. И еще - "Семь дорог в рай". Она тоже была в списке.
- Можно убирать, Нора, - сказала миссис Перанджер брезгливо, словно рассчитывала, что служанка вместе с полоскательницей и чашками вынесет вон из комнаты и миссис Пентасон с дочерью. Чай был окончен, и миссис Перанджер проводила гостей до двери. Если бы в ее намерения входила жестокость, она бы продержала их некоторое время в неведении, играя на той общечеловеческой слабости, которая заставляет нас всех ожидать от почтового ящика чуда. Вместо этого она отвела миссис Пентасон в сторонку и сказала:
- К моему огромному огорчению...
- Ничего, ничего, - сказала миссис Пентасон, - мы чрезвычайно вам благодарны.
И заплакала. Мисс Пентасон обхватила за плечи свою убитую горем мать и так, в обнимку, они покинули гостиную.
А до ушей миссис Перанджер снова донеслось журчание воды в бассейне. О, как громко, как явственно говорила вода: "Мама, мама, я нашла, наконец, человека, за которого хочу выйти замуж!..."
Как похож этот голос на голос ее дочери! И как нелепо и жестоко ее нынешнее занятие - это "отшивание" миссис и мисс Пентасон! Миссис Перанджер спустилась по ступенькам террасы на газон и подошла к краю бассейна.
- Нерисса! Нерисса! - кричала она, встав обеими ногами на парапет.
А вода отвечала ей одной и той же фразой:
- Мама, мама, я нашла, наконец, человека, за которого хочу выйти замуж!
Ибо единственная ее дочь превратилась в бассейн.
IV
Мистер Брэдиш жаждал перемен. Нет, он вовсе не намеревался менять что-либо в себе самом - он просто думал переменить обстановку, климат, образ жизни, и то лишь на какие-нибудь восемнадцать-двадцать дней; это был предельный срок, на какой он мог позволить себе отлучиться из дому. Брэдиш был заядлым курильщиком, и опубликованный недавно отчет главного врача при министерстве здравоохранения заставил его задуматься. Ему стало казаться, будто прохожие смотрят на зажатую у него между пальцами сигарету с тайным неодобрением, а, быть может, и, соболезнованием. Он понимал, что это нелепо, и решил, что ему следует куда-нибудь съездить проветриться. Да, да, он отправится путешествовать! Человек он свободный, разведенный и поедет себе один куда хочет.
И вот как-то после ленча он заглянул в туристическое агентство, чтобы прикинуть, во что могло бы обойтись ему путешествие. Дежурная направила его в глубь комнаты, где сидела другая девушка. Та предложила ему сесть и чиркнула спичкой о плоский коробок, рекламировавший яхт-клуб в Коринфе. Покуривая, Брэдиш заметил, что девушка улыбается ослепительной улыбкой и тут же, как только надобность в улыбке исчезала, откусывает ее, как портниха нитку. Брэдиш подумывал об Англии: десять дней в Лондоне и столько же в загородном имении у знакомых. Как только он упомянул Англию, девушка сказала, что совсем недавно вернулась оттуда сама. Из Ковентри. Она сверкнула своей улыбкой и откусила ее. Меньше всего собирался он ехать в Ковентри, но девушка обладала всей решимостью и целеустремленностью, свойственной ее возрасту, и Брэдиш понял, что придется ему выслушать ее дифирамбы красотам Ковентри, где, по всей видимости, ей довелось изведать эстетическое и
