— Нет.
И не дослушав ее, я вешаю трубку. Не могу иметь с ней дела и уж точно не хочу, чтобы она была здесь и делала вид, что между нами больше, чем есть на самом деле. Моей самой большой ошибкой было спать с ней. Нет, не правда. Моей самой большой ошибкой было в тот вечер бросить Джози в общежитии и не увезти с собой. Если бы я это сделал, мы бы поженились и стали родителями. Может, сейчас у нас был бы еще один ребенок.
Черт, а может, мы развелись бы, и ничего уже не было по-другому. Она по-прежнему меня ненавидит.
Я медленно выбираюсь из постели и топаю в душ. После нашей вчерашней встречи с Джози я вернулся сюда, чтобы оставить свой мотоцикл и отправиться в ближайший бар. Будучи не в Лос-Анджелесе, мой стиль поведения немного ограничен. Здесь я не мог никому позвонить, чтобы меня забрали, и понял, что прошлой ночью был слишком измотан, чтобы ехать обратно.
Я стою под горячей струей, позволяя ей стучать мне по макушке. Думаю, я боялся этого дня больше всего. Я в тайне надеялся, что он никогда не наступит, что мои дни будут сами по себе снова и снова проигрываться, как музыкальный трек, который я пытаюсь перезаписать.
Я выключаю воду, как только она становится холодной, и даже не забочусь о том, чтобы вытереться, когда падаю на кровать. Удавил бы Сэм за то, что она разбудила меня. Знаю, что она так делает специально, потому что не хочет, чтобы я забывал о ней... сейчас она где-то на заднем плане добивается звания моей девушки. Она любит сопровождать меня на красной дорожке. Ее захватывает сама мысль, что пресса считает нас парой. Она хочет целый набор: деньги, славу и ее лицо в каждом журнале, — и считает меня подходящим кандидатом. Не важно, сколько раз я уже ей говорил.
Я не хочу ее.
Во второй раз я просыпаюсь, когда звонит телефон отеля. Мне звонит консьерж сказать, что мой костюм готов и арендуемая машина, которую я заказал, ждет меня у входа. Я посчитал, что появление на похоронах друга на моем Дукати будет неуместным.
Я надеваю черный костюм в тонкую полоску. Сэм заказала три новых рубашки базовых цветов: черную, белую и голубу. Я выбираю белую с черным галстуком — просто и ухоженно.
Бросив последний взгляд в зеркало, я убираю в карман солнечные очки. Я могу быть известен как Лиам Пейдж, но сегодня я — Лиам Вестбери и собираюсь оплакивать кончину своего друга.
Дорога до церкви занимает немного времени. Я сижу на парковке, обдумывая свой следующий шаг. Я не хочу отвлекать внимание от Кейтлин, поэтому просто пытаюсь прокрасться перед началом, чтобы потом можно было выбраться. Я смогу засвидетельствовать свое почтение и произнести слова упокоения на кладбище раньше, чем завтра покину город.
Когда приходят последние опоздавшие, я направляюсь к дверям. Изнутри доносится музыка, еле слышно, но это инструментальная композиция нашей боевой песни из средней школы. Можно подумать, что Мейсон все это распланировал сам.
Я раскрываю тяжелые двери и стою, пока они тихо не закрываются. Я подхожу к гостевой книге и записываю свое имя, чтобы, вспоминая, Кейтлин знала, что я был здесь, даже если мы не разговаривали.
— Не думала, что ты появишься.
Я поворачиваюсь и вижу стоящую позади меня Кейтлин. На ней черное платье до колен и черная шляпка. Ей не дашь больше восемнадцати.
— Мне нет оправдания, Кейтлин. Я просто пришел выказать уважение.
— Мне все равно...
— Я пойду. Я здесь не для того, чтобы портить тебе день. Я очень сожалею о твоей потере.
Я возвращаю ручку на подставку и киваю ей. Ее ладонь на моей руке не дает мне сбежать. Она хочет заорать на меня, и я этого заслуживаю. Я заслуживаю всего, с чем она и Джози хотят на меня наброситься.
— Мне не хватает несущих гроб, — говорит она, делая глубокий вздох. — Я надеялась, что ты придешь немного раньше, чем за пять минут до церемонии, но неважно. Я не собираюсь тебя судить, Лиам. Но я хочу попросить тебя проводить Мейсона в его последний путь и находиться возле него, пока он снова не будет в безопасности.
На глаза наворачиваются слезы. Я говорил себе, что не буду плакать, но не могу сдержаться.
— Почту за честь, — удается выговорить мне, пока я не потерял контроль.
Она кивает и говорит мне следовать за ней. Мы проходим через дверь, и по комнате проносится дружный вздох. Я узнаю нескольких парней из средней школы, но среди них выделяется Ник. То, что он находится здесь, меня шокирует. В школе они никогда не были друзьями. Полагаю, жизнь за десять лет очень сильно изменилась.
Всем стоящим слева Кейтлин говорит сдвинуться на одного.
— Он бы хотел быть слева от тебя.
Она прижимает ладонь к моему лицу и наклоняется, чтобы поцеловать меня в щеку. Мейсон женился на прекрасной женщине.
Нам делают знак, и мы поднимаем Мейсона с тележки, держа его на весу. Когда двери прихожей открываются, все поворачиваются. Тихое бормотание и указывающие пальцы вызывают у меня ощущение, будто я ужинаю в переполненном ресторане, и все хотят получить у меня автограф в ту же минуту, как только уберут тарелку.
Гроб Мейсона стоит по центру, цветы покрывают крышку, остальные несущие занимают свои места. Я смотрю, как Ник садится рядом с Джози и берет ее за руку. Я краснею, но она даже не смотрит на меня. А Ноа машет мне, и я машу ему в ответ, из-за чего лицо Ника приобретает ужасный зеленый оттенок.
Когда я опускаю взгляд, то меня за костюм дергает маленькая девочка, ее рука скользит в мою, и она тянет меня, чтобы я сел рядом с ней. Должно быть, она одна из близняшек Мейсона и Кейтлин. Вторая девочка встает и садится с другой стороны от меня, тоже держа меня за руку. Кейтлин смотрит на меня и улыбается. Не знаю, она ли как-то на это повлияла, но я буду вечно ей благодарен.
Это мои первые похороны и, надеюсь, последние. Я больше не хочу снова это испытать. Когда пастор рассказывает о жизни Мейсона, я осознаю, как много пропустил. Когда я оглядываюсь на Ноа, тот смотрит на меня, и я задаюсь вопросом, знает ли он, кто я такой. Рассказывала ли ему Джози когда-нибудь обо мне? Ник выглядит злым, и это вызывает у меня смех. В школе он мне не нравился, а то, что он держит мою девушку за руку, не очень-то приятно, но это моя проблема, и я должен сам с ней разбираться.
Как иронично, что он прибрал к рукам мою девушку, пока меня не было рядом. Если бы это был кто-то другой, меня бы это не волновало, но Эшфорд — он меня бесит.
— Есть желающие сказать несколько слов о Мейсоне?
Я отпускаю руки девочек и встаю, расправляя пиджак. Люди шепчутся, пока я иду к подиуму, но мне все равно. Если я собираюсь это сделать, то сделаю правильно.
Я подмигиваю Джози, а потом прочищаю горло и говорю в микрофон:
— Десять лет назад я принял решение изменить свою жизнь. Но в итоге потерял единственную семью, которую поистине любил: Мейсона, Кейтлин и Джози. Я был эгоистичен, сбит с толку и хотел отделаться от клейма отличного парня из Бомонта. На что я никогда не рассчитывал — так это потерять Мейсона, своего лучшего друга еще с детского сада. Он был соучастником в моих проделках и ключевым игроком на поле. Все в моей жизни и то, кем я вырос, зависело от Мейсона. Когда я услышал, что мир лишился его, часть меня умерла. Впервые за долгое время я плакал. Я оплакивал каждый момент с ним, который упустил. Я упустил его помолвку с Кейтлин, его свадьбу и рождение двух прекрасных девочек, открывших мне свои потрясающие сердца, несмотря на то, что я этого не заслуживаю. Я подвел его и всегда буду сожалеть об этом.
— Мейсон, друг мой, я сделаю все возможное, чтобы присматривать за твоей семьей, и сделаю так, чтобы они никогда ни в чем не нуждались.
Как только я возвращаюсь на свою скамью, Кейтлин обхватывает меня руками. Обе близняшки берут меня за руки и крепко их сжимают.
— Меня зовут Пейтон. Ты будешь смотреть со мной футбол в воскресенье?
Я гляжу на маленькую девочку, точную копию Мейсона, в его футбольной майке Бомонт Хай.
— Привет, Пейтон, меня зовут Лиам, и я с удовольствием посмотрю с тобой футбол.
