стороны, показывая истинный размер большой корзины. — Пока не насобирают полную — не вернутся. А меня с собой они не взяли. У меня ведь нет ни корзины, ни папы! И Анфисы теперь нет, с кем поиграть можно было.
Взрослые понимающе переглянулись. «На нет и суда нет».
— Что за жалобы, Люба? — спросила Мария, не позволяя дочери раскисать от одиночества. — У тебя есть брат! Паша!.. Павел!!! А ну, отзовись немедленно! — громко крикнула женщина вглубь дома и замолчала в ожидании ответа.
Несколько секунд спустя гулким эхом прокатился по комнатам голос её сына:
— Да, мам! Что хотела?
— Паша, поиграй с Любой!
— Не могу, мама! Я занят!
Анна Борисовна хохотнула:
— Знакомая песня! Спроси у него — чем?
— И чем ты занят, Павел?
— Делом! — недолго думая, ответил смышлёный мальчишка.
Константин засмеялся, а Анна Борисовна неодобрительно закачала головой:
— Э-эх, Маша, Маша! — нравоучительно изрекла она. — Увези ты в город его компьютер! Увези, иначе потеряем человека!
— Павел Викторович! — прочеканила Мария. — Соизвольте выключить ноутбук, спуститься из своей комнаты и поиграть с младшей сестрой! И я не шучу, Паша! Завтра я уезжаю в Пермь. Если в течение трёх минут не спустишься — твой компьютер поедет вместе со мной!
Угроза подействовала. Три минуты ожидания для Любы завершились торжественным финалом: Павел с покорным лицом вышел на кухню и процедил сквозь зубы:
— Пошли играть в мяч, ябеда!
Девочка радостно запрыгала, отодвигая на второй план свою грусть по поводу пропавшей кошки. Дети покинули дом.
Поднялся из-за стола и Константин. Работы по растопке бани ему предстояло немало. Мария устало присела на его место. Столько планов было на ближайшие дни, столько идей, и вот опять — всё сворачивать и перекладывать на плечи матери…
В кухню заглянула Полина:
— Мамуля, а можно мне с ребятами с седьмой улицы на речку сходить? Они купальный сезон открывают сегодня. На улице очень жарко. Я сейчас расплавлюсь.
— Нет, Поля, нельзя. Купаться в реке ещё рано. Вода не прогрелась. А ты у меня всю зиму с кашлем маялась. Облейся из бочки.
Полина расстроилась и поменяла просительный тон на очень жалобный:
