Но главной целью Виггина было сформировать отношение колонистов к Моргану, к пехотинцам, к экипажу корабля и, что важнее всего, к новым колонистам. И он сплотил их, напомнив об общей жертве, которую они принесли.
И этот пацан заявлял, что не любит толкать речи? Каков лжец! Он произнес именно то, что было нужно. По сравнению с ним Морган – неоперившийся птенец. Нет, хуже – воплощение некомпетентности!
Морган прошел вглубь челнока, лишь на миг задержавшись, чтобы приказать офицерам выполнять все распоряжения губернатора Виггина относительно разгрузки.
А затем направился в санузел, порвал письмо на крошечные кусочки, прожевал их в мягкую кашицу и выплюнул в унитаз. От вкуса чернил и бумаги стало противно, и его пару раз стошнило, прежде чем он обрел над собой контроль.
Затем он прошествовал в отсек связи и пообедал. Не успел он закончить, как под присмотром капитан-лейтенанта парочка местных жителей принесла прекрасные местные фрукты и овощи – в точности как предсказывал Виггин. На вкус они оказались восхитительны. После такого десерта Морган хорошенько вздремнул, пока один из подчиненных не разбудил его сообщением, что разгрузка завершена, на борт взято приличное количество продуктов и свежей воды и челнок готов возвращаться на корабль.
– Как думаешь, из Виггина получится отличный губернатор? – спросил Морган.
– Да, сэр. Думаю, так, сэр, – ответил помощник.
– С чего я вообще взял, что вначале ему понадобится моя помощь? – со смехом сказал Морган. – Что же, мне и без того есть чем заняться, – корабль не ждет. Возвращаемся!
Сэл с опаской смотрел, как личинка возвращается в пещеру. Ползет ли она к нему или же просто движется обратно? Можно было попробовать это выяснить, сойдя со своего места, – но ведь само это движение могло привлечь ее внимание.
– Милая козявочка, – прошептал Сэл. – Как насчет шикарной копченой собачатины?
Но когда потянулся было к рюкзаку за едой, рюкзака не оказалось. Чуть раньше он отдал его По.
Впрочем, к поясу Сэла был приторочен маленький мешок, в котором он нес свою порцию еды на день. Сэл развязал его, вытащил вяленое собачье мясо и фрукты – и бросил в сторону личинки.
Она остановилась, ткнулась в лежащие на земле продукты. На тот случай, если посыл воображаемых картинок все-таки работал, Сэл представил, что эта еда – умирающий золотой жук. «Верить в то, что мое воображение способно повлиять на поведение этого животного, сродни вере в магию», – сказал он себе. Но, по крайней мере, ему было чем заняться в ожидании ответа, – нравится ли личинке еда в маленьких порциях, или же она предпочитает куски покрупнее, стоящие на ногах.
Личинка подняла переднюю часть, а затем опустила на еду раззявленную пасть, подобно рыбе-прилипале, присасывающейся к акуле.
Сэл мог вообразить, что более мелкая версия такой личинки как раз и являлась прилипалой, садившейся на более крупные создания, чтобы сосать из них кровь. Или чтобы зарыться в них поглубже?
Он вспомнил тех крошечных паразитов, которые убивали людей, когда колония только-только была основана. Тех самых, для противодействия которым Сэл изобрел свои добавки к крови.
Это создание – гибрид. Наполовину принадлежащий этому миру, наполовину скроенный из организмов мира жукеров.
Скорее даже, выведенный из самих жукеров. Структура тела была, в сущности, жукероподобной. Потребовалось бы очень творческое компилирование генов, чтобы создать жизнеспособное существо, объединяющее в себе характеристики двух видов, имеющих столь различное генетическое наследство. Результатом станет вид, наполовину жукерский, – так, чтобы королевы ульев могли связываться с ними ментально, контролировать их так же, как и других жукеров. Вот только отличие этого гибрида от жукеров было достаточно велико, чтобы их связь с королевой оказалась не столь прочной… и когда королевы погибли, золотые жуки выжили.
Или, может, у них уже были зрелые виды, используемые для примитивных работ, слабо связанные с королевами, и именно такие виды жукеры скрестили с червями-паразитами. Эти невероятные зубы, способные пронзить ткани и кости… Эти твари разумные или почти разумные. Такое создание все еще могло управляться королевой ментально.
«Или мной. Не вернулась ли личинка сюда, повинуясь моему зову? Или просто выбрала более легкую добычу?»
К этому моменту личинка сожрала обе порции – в обоих случаях прихватив с едой слой камня с пола. Это создание было голодным.
Сэл нарисовал в голове картинку – на этот раз достаточно сложную. Он нарисовал себя и По, заносящих в туннель еду. Кормящих личинку. Представил, как они с По выходят из пещеры, а потом возвращаются – и приносят еду. Много еды. Листья, зерна, фрукты. Мелких животных.
Личинка подобралась к нему и стала нарезать вокруг него круги. Крутилась у ног, словно жгут. Именно так ведь поступают змеи?
Нет. Скорее, это было похоже на то, как кошка трется о ноги.
А затем личинка подтолкнула его сзади, к выходу из туннеля.
Сэл подчинился. Личинка поняла! Между ними налажена примитивная связь.
Он торопливо пошел к туннелю, затем опустился на колени, сел и попытался пролезть по нему так же, как раньше.
За его спиной личинка заползла в туннель и остановилась, выжидая.
В его мозгу возникла картинка, словно вспышка: Сэл держится за личинку, ползущую к выходу на поверхность.
Сэл взялся за сочленение панциря существа, и тварь пришла в движение. Личинка двигалась осмотрительно, стараясь не допустить, чтобы Сэл лишний раз ударился о стену, хотя время от времени его все же цепляло – больно и, возможно, до крови. Но ничего не сломал, и ни одна из царапин не оказалась серьезной. Возможно, этих… животных вывели для того, чтобы возить по туннелям самих жукеров, когда они здесь хозяйничали. Те и не заметили бы, что их малость приложило о стенку.
Личинка остановилась. И Сэл увидел дневной свет. Личинка тоже его увидела. Она не стала вылезать наружу, отступила обратно в туннель.
Когда он вышел на свет и выпрямился, По подбежал к нему и обнял.
– Она тебя не слопала! – воскликнул он.
– Нет, она подбросила меня до выхода, – ответил Сэл.
По не знал, как на это реагировать.
– Давай сюда всю нашу еду, – сказал Сэл. – Я пообещал ей, что мы ее накормим.
По не стал спорить. Он подбежал к рюкзаку и стал передавать еду Сэлу, который складывал провизию в импровизированную сумку из собственной рубашки, держа ее перед собой.
– Пока хватит, – решил Сэл.
Он вернулся в туннель. Личинка моментально оказалась рядом, извиваясь вокруг него. Сэл вывалил еду. Личинка жадно набросилась на угощение. Сэл был достаточно близко к выходу, чтобы суметь на корточках выбраться наружу.
– Нам нужно больше еды, – сказал Сэл.
– А что она ест? – спросил По. – Траву? Кустарники?
– Она съела овощи из моего обеденного пайка.
– Никаких съедобных растений мы здесь не найдем.
– Не найдем съедобных для нас, – уточнил Сэл. – Но если я прав, это существо наполовину местное и вполне может усваивать местную растительность.
Если в чем они и были специалистами, так это в опознании местной флоры. Вскоре они носили в туннель полные рубашки клубневых растений. И кормили личинку.
Морган скрылся внутри челнока; Эндер отдал распоряжения, и команда принялась разгружать корабль, а местные на экранопланах перевозили грузы на места. Колонисты лучше Эндера знали, как организовать эти работы, так что он предоставил им этим заниматься, а сам вместе с Иксом прошел на станцию ксенобиологов, где находился ансибль Сэла и прочее оборудование для связи.
– Мне нужно передать на Эрос небольшое сообщение, – сказал Эндер.
Пока он его составлял, по рации донесся голос юного По Толо.
– Нет, я не твой отец, – ответил Эндер. – Я его позову.
Звать не пришлось: Икс услышал голос и моментально оказался рядом. Эндер быстро закончил свое сообщение, ухватив суть разговора Икса со своим сыном. Передавая послание для Граффа и Вури, он услышал слова Икса:
