– Для меня это пустые слова.
Ее синие глаза задумчиво прищурились.
– Это все равно что обычное лекарство. Ну, вот возьмем отвар от кашля из корней грешняка. Если его выпить очень много, то вместо избавления от болезни получится как раз наоборот. Легкие просто лопнут, и захлебнешься собственной кровью. Так и здесь. Кто сказал, что лекарь не может убить?
– Ну, если он коновал, – усмехнулся я.
– Не обязательно от неумения, дорогой. Согласись, что опытный лекарь знает человеческое тело настолько, что, появись у него такое желание, и он без труда отправит любого в Счастливые сады. В магии Целителей все точно так же. Остановить сердце? Заставить лопнуть сосуды? Наслать мор? Если он умеет срастить сломанный позвоночник, то почему бы ему не уметь его ломать? Уникальная боевая магия, не имеющая ничего общего с привычными канонами школ Ходящих и Сдиса. Не Жизнь и не Смерть. Выше этого. И совсем другое. Если обратить подобный Дар во зло, можно наворотить таких бед, что о них веками будут помнить. За примером далеко ходить не надо – Проказа, одна из Проклятых, является Целительницей.
– Ого! По легендам, от насланной ею заразы вымерла половина юга.
– Совершенно верно. Думаю, теперь ты представляешь, на что способен опытный Целитель. Нет, – сказала она, угадав, о чем я хочу спросить. – Шен так не может. Пока. Я же говорила тебе – его Дар не развит. Это всего лишь случайность. Парню повезло, что он смог совладать с хилссом. Еще больше повезло, что когда Шен пропустил через него свой Дар, и его «искру» не выжгло. Когда Жизнь встречается со Смертью, чаще всего они друг друга убивают. Но магия Шена иная. Переплетясь с магией некроманта, она повела себя непостижимым образом. О таком я никогда не слышала. Чистый обжигающий свет. Скорее, он и сам не думал, что получится. Даже Проклятая ничего не подозревала. Она конечно же выставила защиту, и я могу сказать, что ее бы не каждая Ходящая пробила. Но вот от того, что получилось в результате сплетения «искры» Целителя и магии Смерти, защита не спасает. Если честно, я не знаю, есть ли вообще средство от такого заклинания…
– Неужели ни ты, ни эта девка, ни некромант не почувствовали, кто такой наш лекарь?
– Нет. Не почувствовали. «Искру» друг друга может ощутить отнюдь не каждый носитель Дара. А уж если ее умело скрывать… Белому не хватило опыта, чтобы меня поймать. Про Дар Целителя я вообще умолчу. Тепло его «искры» в корне отличается от всего, с чем приходится сталкиваться большинству магов. Почувствовать Целителя можно, только когда он проявил свои способности. И не раньше. Так что ни я, ни Проклятая, ни сдисец не подозревали о талантах дружка Молса до самого последнего мгновения.
– Кстати о… – я поколебался, но затем все же произнес, – о Проклятой. Если ты права, и это была… которая?
– Хм… – Она подтянула колени к подбородку и, обхватив их руками, задумалась.
Я терпеливо ждал.
– Изначально мятежников в Совете Башни было больше двадцати, но только восемь из них пережили Темный мятеж, и именно их называют Проклятыми. Лихорадка и Холера погибли во время Войны Некромантов. Осталось шестеро. Двое из них – мужчины. Остается четверо женщин. По крайней мере, пара из них вполне подходит под известные описания. Так что мы столкнулись или с Корью или с Тифом.
Я поежился. До сих пор не верилось, что мы видели кого-то из тех, кто устроил Темный мятеж и развязал Войну Некромантов.
– Что понадобилось Проклятой в таком месте, как Песья Травка?
– Ответ очевиден, дорогой. Я. А точнее – мой Дар. Конечно, можно думать, что ее привело сюда чистое любопытство или надежда переманить меня на свою сторону, но мне что-то в это не верится. Некоторые из самых сильных магов умеют присоединять чужие «искры» к своему Дару и становиться сильнее.
Я видел, что эта тема ей неприятна, и перестал настаивать. Перевел разговор на другое:
– С чего это Молс прислал к нам Целителя?
– А ты уверен, что он знает, что у Шена Дар?
– Нет, – после недолгого раздумья ответил я. – Но если так, то мне вообще непонятно, что заставило его отправить вместе с гийянами обычного лекаря.
– Что или кто? – Лаэн состроила хитрую рожицу.
– Намекаешь на Йоха?
– Не знаю. Когда, по-твоему, мы выйдем на тракт?
Я прикинул пройденное расстояние:
– Послезавтра, если будем продвигаться в прежнем темпе и ничего не случится.
– Значит, как только окажемся на дороге, они станут слишком опасны для нас. Я не поручусь за Гнуса.
– А я ни за кого из троих. Вчера вечером довелось услышать разговор наших собирателей хвороста.
Я вкратце пересказал разглагольствования Гнуса и Бамута.
– Быть может, попытаемся избавиться от них сегодня же? – предложил я.
– Это будет непросто, – неохотно сказала Лаэн. – Я не уверена, что в открытую справлюсь с кем-нибудь из них. К тому же никто не знает, что выкинет Шен, если мы прижмем его к стенке.
– Но я же не прошу тебя лезть в драку. Пользы от твоего Дара гораздо больше, чем от твоего ножа.
Одну уну она смотрела на меня с удивлением, а затем тяжело вздохнула:
– Я думала, ты понял.
Последовало долгое молчание. Затем она тихо прошептала:
– Я не могу пользоваться Даром.
Мне показалось, что я ослышался.
– Ты… что?
– Я НЕ МОГУ пользоваться Даром! – потеряв выдержку, крикнула она и спрятала лицо в ладонях.
Какое-то время я ошеломленно смотрел, как она беззвучно плачет, затем подошел к ней и обнял:
– Шшш… Тихо. Тихо. Все хорошо, – попытался я утешить ее. В какой-то мере это помогло. Плач перешел в тихие всхлипы.
– Не могу… Потеряла его… Не могу… Вот почему не отвечала на твои мысленные призывы. Просто не слышу. Собиралась тебе рассказать сегодня… Уже начала, но ты спросил про Проклятую, и я не решилась продолжать. – Я уже начала тебе рассказывать про затухание «искры». Хилсс колдуна выпил меня. А заклятие Проклятой связало оставшуюся магию. «Искра» погасла настолько, что я не способна воззвать к Дару.
– Но ведь вчера ты создала «светлячок» для Шена.
– Это надо было сделать, пускай и из последних сил. В первую очередь для того, чтобы Гнус видел.
– Дар ушел не навсегда?
– Конечно. «Искра» не погасла. Но чтобы восстановиться, требуется некоторое время.
– Как долго?
– Подобного со мной никогда не бывало. Я могу только предполагать. Две недели. Быть может, месяц.
Пришлось закусить губу, чтобы не выругаться. Не думал, что все так плохо. У нас нет в запасе не то что недели, но даже трех дней. Без магической поддержки моего солнца справиться с троицей наших незваных компаньонов будет тяжело.
Из густых зарослей, ярдах в пятнадцати от нас, с возмущенными воплями вылетела пестрая птица. Я тут же оказался на ногах, готовый выстрелить. Лаэн тоже вскочила.
– Что-то ее вспугнуло, – сказала она.
Никаких подозрительных движений и шорохов. Если там кто-то и прятался, то вел себя очень тихо. Так мы простояли несколько минок, напряженно вслушиваясь в звуки леса.
– Бесполезно, – подала голос Лаэн. – Если там кто и был, он уже давно убрался восвояси.
– Или до сих пор прячется, – не согласился я с ней. – Нас могли услышать.
– Не думаю. Достаточно далеко.
– Некоторые обладают прекрасным слухом, – вновь возразил я и вскинул лук.
Танг!
Стрела ушла туда, откуда совсем недавно вылетела птица. Выждав еще минку, я взял в правую руку топорик, в левую – длинный кинжал и пошел на разведку, не очень-то надеясь, что смог кого-то задеть.
Как и предполагал, стрела воткнулась в землю. Я убрал ее обратно в колчан, осмотрел место. Трава вокруг была примята, а одна из веточек малинового куста сломана. Несколько спелых ягод, не удержавшись, упали на землю.
Это могло означать многое.
Или ничего не значить.
– Эх, Альсгара! – мечтательно вздохнул Бамут и, заложив руки за голову, растянулся на листьях. – Кто бы знал, как я по ней, эта, соскучился!
