Га-нор за все время пути ни разу не оглянулся. Темп северянин задал такой, что впору было удивляться. Похоже, он вовсе не устал и готов прошагать через всю Империю. Лук мурлыкал незнакомый мне мотивчик, спустя какое-то время Лаэн начала ему подпевать. Я фыркнул. Спелись на мою голову. Если еще и лекарь присоединится, так хоть трупу бродячих артистов создавай.
Пфух-х! Ш-ш-люп!
Идущий последним Шен сдавленно вскрикнул.
Я проворно скакнул вперед, одновременно разворачиваясь. Лекарь лежал на дороге, барахтаясь в серой жиже, которая лишь каким-то чудом не попала ему на лицо.
– Не дергайся, дурак! – крикнул я, но он меня словно и не услышал. Продолжал бороться и сыпать проклятиями. Дрянь, в которой он оказался, начала застывать.
– Что это?! – Лук разом забыл о песенках. Я, не медля ни уны, вернул ему топор, что окончательно утвердило его во мнении, что лекарь вляпался во что-то излишне серьезное.
– Лаэн, отдай северянину меч, – не спуская глаз с мрачной стены леса, сказал я. – Сейчас лучше вернуть им оружие. Очень скоро оно может понадобиться.
Облепившая Шена серая «грязь» окончательно застыла, полностью его обездвижив.
– Да что же это за напасть, лопни твоя жаба?! – В голосе Лука проскользнули панические нотки.
– Шпагук. – Га-нор вынул меч из ножен и сделал шаг в сторону.
– Самец, – уточнил я. – Значит, и самка может быть поблизости. Не стойте все вместе! Расходимся! Чтобы всех сразу не задело.
– Не задело что? – солдат теперь тоже смотрел на лес.
– Слюна.
– Что с ним делать? – Лаэн кивнула на Целителя.
– Пусть пока лежит. Не до него.
Пфух-х!
Сгусток вылетел из-за деревьев и угодил бы точнехонько в Лука, если бы тот остался на месте, а не отпрыгнул в сторону с изяществом ослепшего борова.
Ш-ш-люп!
Солдат поскользнулся и мордой ухнул в лужу. Правда, тут же вскочил на ноги, отплевываясь и отчаянно ругаясь.
Пфух-х!
На этот раз пришлось пошевеливаться Лаэн, и шпагук вновь промазал.
Ш-ш-люп!
Я успел заметить, откуда плюются, и послал стрелу наугад. Конечно же не попал, но угроза заставила нашего противника перейти от обстрела к нападению. Он спрыгнул на дорогу с верхних ветвей ели и, приземлившись в опасной близости от Шена, оглушительно заквакал.
Невысокий, мне по пояс. Круглый, словно блюдце, из которого торчат восемь мохнатых ног, заканчивающихся зазубренными когтями. Густые зеленые волоски покрывали все тело создания, две пары маленьких черных глазок казались драгоценными камушками. Страшные жвалы щелкнули, и заканчивающийся ярдовым жалом гибкий хвост взметнулся вверх. Естественно, ничего хорошего от удара такой штукой человек ожидать не мог. Насколько я знал, от такого яда противоядия не существовало.
– Пристрели его! – взвизгнул Лук.
Первая и единственная из выпущенных мною стрел угодила шпагуку между жвал. Он взвился в воздух и в следующее мгновение, оказавшись рядом со мной, плюнул. Не оставалось ничего иного, как упасть и пропустить «сопли» над собой. Вскочить не успел, зверюга саданула жалом, но выскочивший вперед Га-нор мечом перерубил шпагуку хвост у самого основания. Тут же раздался щелчок арбалета – выстрелила Лаэн.
Тварь затрещала, забыв обо мне, развернулась к новому противнику. Я откатился, теряя по дороге стрелы. Лук решительно встал между мной и «лесной зверушкой». Та как раз была занята тем, что, подняв кверху передние лапы, собиралась атаковать северянина. Солдат с хаканьем опустил топор на плоскую спину шпагука, и во все стороны брызнула какая-то мерзость. Враг хрипло квакнул, на дрожащих лапах поковылял к деревьям, но не добрался и издох на самом краю дороги.
Лаэн, обнажив кинжал, бросилась освобождать Шена. Лук топтался на месте, во все глаза рассматривая животное.
– Помогите ей! – Я поспешно собирал стрелы. – Живее!
– Так ведь чудовище того. Померло. – Физиономия солдата была заляпана грязью и кровью шпагука. – Я его пристукнул. Он ведь ожить не собирается?
– Самец охотится. Самка ждет и жрет, – пояснил Га-нор, проходя мимо нас.
– И она может явиться, – добавил я.
Это заставило парня пошевеливаться. Втроем они с трудом взрезали прочный шелк затвердевшей ловушки и вызволили Шена из плена.
Как раз вовремя.
Не услышать, как кто-то ломится через подлесок, мог только глухой. Сороки с мерзкими воплями взлетели с закачавшихся деревьев, и ярдах в двадцати от нас на дорогу вывалилась новая напасть. Она оказалась не в пример больше своего муженька. С доброго быка, темно-зеленая, на толстенных зазубренных ногах. У самок шпагуков хвоста нет, и плеваться они не умеют, но при таких внушительных размерах им это и не надо.
Тварь увидела дохлого супруга и, угрожающе квакнув, направилась к нам.
– Свинка-свинка… – Стрела угодила ей в ногу.
– Где ты…
В глаз.
– …бродишь. Свинка…
В голову.
– …свинка, где… ты ходишь… Поскорей беги… к кормушке… Отрубей там… до… макушки.
На одиннадцатой стреле, когда толстуха уже возвышалась надо мной, я ее все же достал. Прямиком в распахнутую пасть. Шпагукиха забилась в конвульсиях, шарахая лапами направо и налево, надеясь зацепить кого-нибудь из нас. Лишь через несколько минок она соизволила сдохнуть.
Лук за моей спиной прочистил горло:
– Очень… внушительно. Я уж думал, она тебя разорвет.
– Я тоже. Я тоже, – пробормотал я и покосился на колчан. В нем осталось всего лишь две стрелы.
– Что это ты напевал? – Шен глядел не на меня, а на лежащую на дороге зеленую тушу.
– Так… Детская считалочка.
– Ничего умнее я от тебя и не ожидал.
– Тогда мог бы мне помочь, а не прятаться за спиной! – разозлился я.
– Ну хватит! – прикрикнула на нас Лаэн. – На привале можете цапаться вволю, а пока нам лучше убраться отсюда. Иногда они живут стаями.
– В стаи шпагуки сбиваются к середине осени. – Га-нор вогнал меч в ножны. – Но лучше, и правда, уйти.
Стрелы вырезать я не стал. На это потребовалось бы много времени, к тому же почти все тварь поломала коротенькими лапками, росшими у рта. А вот у хвоста самца я остановился.
– Хочешь взять яд? – Га-нор подошел совершенно бесшумно.
– Думаю об этом.
– Хорошая мысль, – одобрил он. – Не стареет. Всегда действует.
– Знаю. – Я взрезал плоть вокруг жала. Отогнул острием кинжала пластинку, под которой обнаружился напоминающий рыбий пузырь, отливающий синевой мешочек.
– Этого хватит, чтобы отравить целую крепость. – Лук заглядывал поверх наших голов. – Было бы здорово бросить его в поваренный котел набаторского полка.
– Не подействует. Можешь выпить все, и ничего с тобой не случится. Он убивает только через кровь.
– А-а-а, – разочарованно протянул тот и отошел к нетерпеливо ожидающей нас Лаэн.
Я аккуратно проткнул стенку пузыря кинжалом и подставил флягу, из которой предварительно вылил воду. Несколько капель прозрачного яда попали мне на руки, но я не обратил на это внимания. Руки можно помыть и потом, когда бесценная отрава перекочует из ненадежного содержимого в мой сосуд.
– Ты неплохо стреляешь, Серый. – Га-нор внимательно наблюдал за моими действиями. – Хорошая скорость.
– Не жалуюсь.
– Учил кто-то из южан?
– Не думал, что ты разбираешься в школах лучников, – усмехнулся я, не спеша с ответом.
– Есть немного, – не стал отрицать он. – У имперских совсем другая стойка. И тетиву они по-другому оттягивают. А если бы ты нахватался от кого-то из моего народа, то никогда бы не стал носить такой лук.
– Ты прав, – сдался я. – Меня учил южанин. Сдисец, если тебе так уж любопытно.
– Я так и понял, – нисколько не удивившись, кивнул Га-нор и внезапно спросил:
– Тянул лямку в Сандоне.
– Так заметно?
– Просто помню, что там служил кое-кто из сдисских лучников-наемников. В «Стрелках Майбурга». Кто-то из них вполне мог преподать тебе несколько уроков.
– Дело прошлое, – усмехнулся я.
– Надеюсь, ты не ждешь, что я вновь отдам тебе меч? – Он резко поменял тему разговора, и я поднял на него глаза.
