— Да, ты можешь сделать все это, Темучин. И станешь хозяином всего мира.
В наступившем молчании слышалось только потрескивание светильника, тени людей покачивались на стенах. Когда Темучин снова заговорил, голос его звучал решительно.
— Да, я хочу этого, даже зная этому цену. Ты заберешь меня, демон, в свой ад внизу, под горами. Но ты не возьмешь меня, пока я не завоюю все.
— Я не демон, Темучин...
— Не смейся надо мной. Я знаю правду. Оказывается, в песнях сказителей есть правда, хотя я никогда не верил им. Ты искусил меня, я согласился, теперь я проклят. Расскажи, когда и как я умру.
— Я не могу сказать тебе этого.
— Конечно, нет. Ты тоже связан, как и я.
— Я не это имел в виду.
— Я знаю, что ты имел в виду. Получая все, я все теряю. Другого пути нет. Но я согласен. Только прежде я выиграю войну... Ведь так, демон, я выиграю?
— Конечно, выиграешь. Я...
— Не говори больше ничего, я не желаю знать о своей смерти...
Он передернул плечами, как бы сбрасывая тяжкую ношу, и сунул меч в ножны.
— Верь во что хочешь! Только дай мне несколько сильных воинов, и я открою тебе путь в низины. По веревочным лестницам мы спустимся на дно ущелья. Я отмечу путь и проведу их через пещеры, чтобы доказать, что это возможно, Потом за нами пройдет вся армия. Но пойдут ли они вниз?
Темучин засмеялся.
— Они поклялись следовать за мной хоть в ад. Если я прикажу, они пойдут.
— Отлично. В таком случае пожмем друг другу руки.
— Да! Я выиграю весь мир и вечность в аду, поэтому мне нечего бояться твоих ледяных рук, мой демон.
Он с жаром схватил руку Ясона. Несмотря ни на что, Ясон не мог не восхищаться храбростью этого человека.
20
— Пожалуйста, позволь мне поговорить с ним,— попросила Мета.
Керк отстранил ее, зажав микрофон в огромном кулаке.
— Выслушай меня, Ясон,— холодно сказал он. — Никто из нас не понимает, что ты задумал, и не поддержит тебя. Получается, ты не обещаешь ничего, кроме разрушения. Если Темучин захватит еще и низины, мы никогда не сможем свергнуть его и заложить шахты. Рес вернулся в Аммх и возглавил сопротивление вашему вторжению. Кое-кто из наших тоже хочет присоединиться к нему. Я говорю тебе в последний раз: прекрати свою затею, пока не поздно.
Донесшийся до них голос Ясона был на редкость спокоен, то ли сам по себе, то ли из-за особенностей приема.
— Керк, я слышал все, что ты сказал, и все понял. Но теперь изменить уже ничего нельзя. Большая часть армии уже миновала пещеры, в деревнях мы захватили много моропов. Ничто теперь не остановит Темучина, уверяю тебя. Война уже началась. Жители низин могут ее выиграть, однако я в этом сильно сомневаюсь. Темучин будет править и под утесом и над утесом, в конце концов это к лучшему...
— Нет! — крикнула Мета, выхватив у Керка микрофон. — Ясон, слушай меня. Ты не можешь это сделать. Ты пришел к нам, помогал нам, ты доказал нам, что жизнь не только в том, чтобы убивать или быть убитым. Мы знаем теперь, что вели на Пирре бессмысленную войну, и потому пришли сюда за тобой. Теперь, похоже, ты предаешь нас. Ты учил нас, как жить не убивая, и, поверь, мы старательно учились этому. Однако то, что ты делаешь теперь, гораздо хуже войны на Пирре. Там в конце концов мы защищали свою жизнь. А здесь нет этого оправдания. Ты открыл этому чудовищу Темучину путь к новой войне и к бесчисленным убийствам. Чем ты можешь это оправдать?
В динамике трещало, а они терпеливо ждали ответа. Наконец прозвучал усталый голос Ясона.
— Мета... Мне очень жаль. Я хотел бы объяснить тебе все, но уже поздно. За мной следят, и я должен спрятать передатчик до того, как они подойдут. Верь, я поступаю правильно. Кто-то много лет назад сказал, что нельзя изготовить яичницу, не разбив яйца. Изменить культуру общества без ущерба для отдельных людей тоже нельзя. Люди будут страдать и умирать из-за меня... Не думай, что это меня не печалит... Но... Я не могу больше говорить. Сейчас они будут здесь. — Его голос перешел в шепот. — Мета, если мы никогда не увидимся, запомни. Есть такое старое слово, оно существует во многих языках... Библиотека переведет его и объяснит значение. Легче сказать его по радио. Вряд ли я смог бы сказать тебе это в лицо. Ты сильнее меня, Мета, у тебя мужская реакция, но ты женщина. И, черт побери, я хочу сказать, что я... я люблю тебя. Будь счастлива. Конец связи.
В динамике щелкнуло, и в комнате наступила тишина...
— Что означает это слово? — спросил Керк.
— Мне кажется, я знаю,— Мета отвернулась, чтобы никто не видел ее лица. — Знаю...
— Алло, центральный пост,— прокричал чей-то голос,— говорит радиорубка. С Пирра пришло сообщение с грифом «Особо срочно».
— Включайте,— приказал Керк.
Послышался шум межзвездных помех и характерный для передачи через джамп-пространство треск, потом сквозь шум пробился взволнованный голос:
— Внимание, все станции в радиусе Зет! Чрезвычайно срочное сообщение для планеты Счастье, космический корабль «Драчун», индекс Ама-Рона Пи, 290-633-087. Следует текст сообщения. Керк и кто-нибудь там. Мы потерпели поражение во всех квадратах, сократили Периметр и покинули часть города. Не знаем, сможем ли продержаться дальше. Бруччо считает, что это что-то новое и наше оружие не поможет. Мы могли бы использовать огневую мощь вашего корабля. Если можете, возвращайтесь незамедлительно. Конец сообщения.
Сообщение транслировалось по всему кораблю. В гнетущей тишине, наступившей после передачи, послышался топот ног в коридоре. Когда ворвался первый человек, Керк уже пришел в себя и начал подавать команды:
— Всем постам. Вылетаем немедленно. Вызвать наружную охрану. Освободить всех пленных. Начинаем подготовку к старту: — Никто и не ожидал другого. Было немыслимо, чтобы пирряне действовали иначе. Их дом, их город на краю гибели, возможно, уже погиб. Все кинулись по местам.
— А Рес? — спросила Мета. — Он с армией Аммха. Как связаться с ним?
Керк помедлив покачал головой.
— Это невозможно. Другого быть не может. Мы оставим ему катер на прежнем месте, на острове, откуда его забирали. Оставим ему запись. Она расскажет о происшедшем. Будет включаться автоматически каждый час. Как только он включит свое радио, сразу поймает наше сообщение. Катер будет закрыт, так что никто, кроме него, не сможет туда попасть. Оставим там медикаменты и джамп-передатчик. С ним все будет в порядке.
— Ему это не понравится.
— Это все, что мы можем сделать. Пора готовиться к старту.
Они действовали, как единый организм. Назад! На Пирр! Их город в опасности!
Мета использовала ускорение, какое только мог выдержать корабль — 17 g. Курс через джамп-пространство был проложен наикратчайший, хотя и самый рискованный. Весь путь никто не жаловался, не вздыхал. Подготовили оружие. Они почти не разговаривали друг с другом. Каждый пиррянин в глубине души сознавал, что его мир, его народ обречен на вымирание, но до обсуждения этого не опускался.
Задолго до того, когда «Драчун» по расчетам должен был выйти из джамп-пространства, все, кто находился на борту, были вооружены и готовы к бою. В том числе и девятилетний Гриф — ребенок, но пиррянин, как и все остальные.
Корабль спешил от ранящей глаз непохожести джамп-пространства в черноту космоса, усеянную звездами, а оттуда — в атмосферу Пирра. Он снижался в режиме свободного падения: корпус его раскалился добела, система охлаждения работала на пределе. Пирряне обливались потом, их одежда промокла до нитки, но они продолжали работать, стараясь не обращать внимания на жару. Изображение поверхности передавалось на все экраны корабля. Под ними проносились пиррянские джунгли, затем в отделении показался столб дыма. Падая, как коршун на добычу, корабль опускался все ниже и ниже.
Джунгли целиком захватили город. От неприступной некогда стены Периметра осталась покатая насыпь, покрытая растительностью. Спустившись ниже, они увидели в окнах зданий колючие кусты, по улицам не спеша бродили звери, на башне центрального склада сидел шипокрыл; кладка крошилась под его тяжестью. Подлетев ближе, они увидели, что поднимается дым над тем, что осталось от их космического корабля. Он лежал возле космопорта, опутанный сетью почерневших гигантских лиан.
