– Их делают в Висконсине. Винтовка была разработана и производится неким Клаусом Хорсткампом. Эти винтовки как бы «шьются на заказ», значит, если это действительно «хорсткамп», найти владельца не составит особого труда – они все наперечет.
Он наклонился к Говарду и опять взял в руки снимок.
– Постойте-ка, – сказал он. – Видите эти канавки?
Он передал фотографию собеседнику и показал на ствол винтовки.
– Как правило, у «хорсткампа» здесь отверстия, а не канавки. Их делают только на снайперском варианте этого оружия.
– А третья винтовка?
– Ничего не могу сказать. Профиль стандартный. Под него подходит добрый десяток моделей.
– О'кей. Две из трех – это даже лучше того, на что я рассчитывал, – признался Говард. – Вы сказали также, что важны и боеприпасы?
Кретцер кивнул.
– Обычные боеприпасы фабричного производства недостаточно хороши для снайперской стрельбы с большого расстояния, поэтому часто снайперы заряжают винтовки своими пулями. Так они чувствуют себя гораздо уверенней. И в «барретте», и в «хорсткампе» используется калибр 0,5 – тот же, что подходит для пулемета «браунинг». Эти пули достать очень легко, и я сомневаюсь, что вы выйдете на след ваших снайперов таким путем.
Говард откинулся на спинку стула и положил записную книжку обратно в карман.
– Надеюсь, я вам помог? – спросил Кретцер.
– Даже очень.
– У вас есть визитная карточка?
– Конечно, – ответил Говард.
Достав портмоне, он вынул визитку и передал Кретцеру. При этом одна из карточек «Счастливого случая» упала на стол.
– Балуетесь игрой, агент Говард, а?
Говард покраснел и поднял карточку.
– Я ненавижу эту игру всем сердцем, – ответил он.
Кретцер помахал визиткой.
– Можно провести платеж через вас? – спросил он.
– Я думаю, да, – ответил Говард. – А вы не могли бы мне сказать хотя бы приблизительно, о какой сумме идет речь?
Кретцер вздохнул.
– Обычно я прошу оплатить целый день, – пояснил он. – Тысяча двести.
– Тысяча двести долларов за день! – Говард не поверил своим ушам.
– Плюс дорожные расходы, – присовокупил Кретцер.
– Боже мой! – воскликнул Говард.
Можно было только догадываться, что скажет Джейк Шелдон по поводу этого счета.
Кретцер взглянул на часы.
– Вообще-то мы разговаривали полчаса. Большую часть суммы я потребую с немцев, а вам пришлю счет на двести долларов, идет?
– Похоже, сделка состоится, – с благодарностью откликнулся Говард.
Джокер опустил кредитную карточку «Виза» в банковский автомат и набрал свой номер. Взяв триста долларов, он быстро огляделся через плечо, дабы удостовериться в том, что никто не собирается напасть на него, и положил деньги в кошелек. Если когда-нибудь придется встать на путь преступления, решил Джокер, то для начала надо будет побродить с ножом возле банковских автоматов – вот уж поистине рай для грабителей! Машина выплюнула справку. Джокер взял ее и положил в карман. Он все еще не был до конца уверен в том, что ежедневное снятие денег со счета обеспечит его безопасность. Конечно, это даст полковнику возможность узнать, где он находится, но вряд ли поможет, если случится настоящая беда. Интересно, сколько времени понадобилось САС, чтобы обнаружить исчезновение Мэньона? И что проделывала с ним Мэри Хеннесси, пока парни в Херефорде изучали банковские счета?
Джокер направился в «Филбинз», погруженный в глубокое раздумье. Вдруг перед ним возникла чернокожая женщина с маленьким ребенком. Она протягивала руку, прося подаяния. Глаза ее были пусты и безжизненны, а ребенок все время чихал и кашлял. Казалось, попрошайка пребывает в бессознательном состоянии, слегка покачиваясь на каблуках. Джокер отвел глаза и поспешил было прочь, но внезапно его охватило чувство вины. Он вернулся к женщине, отделил десять долларов от только что полученной суммы и подал ей. Исхудавшей, как у скелета, рукой она взяла протянутые деньги и забормотала слова благодарности, глядя в пространство. Никогда в жизни Джокеру не приходилось видеть так много людей, просящих подаяния. Казалось, по улицам Нью- Йорка нельзя пройти и сотни ярдов, чтобы не наткнуться на очередного просителя милостыни. Иногда эти люди стояли с табличками, на которых корявым почерком было написано, что они или бездомны, или умирают от СПИДа. Взывали о помощи женщины с больными детьми и бродяги с собаками. Кое-кто лежал в дверном проеме, раскинув руки, как жертва сердечного приступа. Джокер содрогнулся.
Кабачок «Филбинз» был почти пуст – небольшая передышка между суетой во время ленча и первыми вечерними посетителями. За стойкой бара стоял один Коротышка.
– Как дела, Дамиен? – спросил бармен.
Джокер еще не успел ответить, как тот задал следующий вопрос:
– Как обычно?
Джокер кивнул. Коротышка поставил перед ним двойную порцию «Старого ворчуна».
– Есть какие-нибудь новости?
Джокер покачал головой.
– В паре мест сказали, что, возможно, работа появится на следующей неделе, но пока ничего определенного. Твое здоровье.
Он поднял стакан и отпил половину виски. Как-то Джокер рассказал Коротышке, что ищет работу, и бармен с сочувствием следил за этими поисками. Сейчас Коротышка с видом заговорщика перегнулся через стойку, хотя в баре было всего два посетителя.
– Послушай, Дамиен, я мог бы тебе помочь с работой.
– Это было бы великолепно, Коротышка!
Бармен предупреждающе поднял руку.
– Я ничего не могу обещать, сам понимаешь. Просто сейчас у нас не хватает рабочих рук, да еще один из наших парней собирается обратно в Ирландию. Я могу поговорить с боссом, если хочешь.
– Хочу ли я? – переспросил Джокер. – Да ты просто спасаешь мне жизнь! Но у меня нет вида на жительство…
– А вот это пусть тебя не беспокоит, – сказал Коротышка с озорной ухмылкой. – Половина парней, что приходят сюда выпить, живут в Штатах нелегально. Платить тебе будут наличными и без документов. Никаких имен, никаких вычетов! Усек?
Джокер кивнул, допил свое виски и поставил пустой стакан на стойку. Коротышка налил вторую порцию.
– Но только вот что, Дамиен… Во время работы постарайся умерить свою жажду, ладно?
Джокер усмехнулся и отсалютовал миниатюрному бармену стаканом.
– Разумеется, Коротышка! Как скажешь.
Келли Армстронг взметнула свое фэбээровское удостоверение к лицу молодой женщины, сидевшей за столом приема посетителей. Над правой грудью женщины была прикреплена табличка, где стояло ее имя – Трейси.
– Вы Трейси Харрисон? – спросила Келли.
– Да, мисс, – с готовностью откликнулась Трейси. – А вы та леди из ФБР, с которой я вчера говорила по телефону?
– Совершенно верно. Мы могли бы где-нибудь побеседовать?
– Да, конечно. Я только попрошу, чтобы меня подменили.
Она вышла и через некоторое время вернулась с мужчиной средних лет, который не понравился Келли с первого взгляда. Мужчина оглядел Келли с ног до головы с тем выражением лица, которое она видела уже тысячу раз: вслед за многими другими он недоумевая, как это девушка с такой внешностью может служить в ФБР.
– Вы действительно из ФБР? – спросил он, блуждая взглядом по ее груди.
– Специальный агент Армстронг, – представилась Келли, протягивая свое удостоверение.
– Никогда не видел такого фэбээровца, – признался мужчина, глядя на ее ноги.
– Абсолютно в этом уверена, – сухо обронила она. – Я хотела бы немного поговорить с мисс Харрисон, если можно.
– А я не могу вам помочь? Я ее начальник.
При этих словах Келли захотелось расхохотаться ему в лицо. В его облике напрочь отсутствовали начальственные черты – мешковатая фигура, бледная дряблая кожа и жирные, зализанные назад волосы. Он напомнил ей булочника-итальянца, который вечно норовил похлопать ее по заднице, когда ей было шесть лет. Она еще не успела ответить, как вмешалась Трейси:
– Это насчет машин, что я выдавала напрокат, Уолли.
Уолли с трудом смог скрыть свое разочарование.
– А могу я поприсутствовать при вашей беседе? – спросил он.
– В этом нет необходимости, – ответила Келли. – Мы будем беседовать с глазу на глаз, мисс Харрисон.
Выходя вслед за Трейси из приемной, Келли пришлось пройти совсем близко от Уолли. На какое-то мгновение она вдруг с ужасом вспомнила сладкий аромат свежеиспеченного хлеба и пирожных и мучной запах, исходивший от жирных рук итальянца, когда он подкручивал кончики своих усов и одновременно ждал, не отвернется ли ее мать – тогда он старался ущипнуть Келли. Она обожгла Уолли сверкающим взглядом, и тот инстинктивно отступил, чтобы дать ей пройти. Келли улыбнулась.
– Благодарю вас, Уолли, – сказала она. – Мы ненадолго.
