Мэри пронзительно глянула на него.
– Не согласна. И я не одинока. Пока мой муж пытался остановить разгул насилия, мы посылали своих людей на материк.
Ее глаза горели тем самым огнем, какой он видел в глазах фанатиков любой национальности. Убежденность, что они и только они знают, что для мира лучше всего. Фанатизм, который в дальнейшем привел ее к измене делу своего мужа.
– Я ошибалась, страшно ошибалась, – тихо произнесла Мэри. – Был взорван гражданский самолет. В качестве возмездия британское правительство приказало уничтожить наиболее видных лидеров движения. Включая моего мужа.
Карлос остановился.
– Что такое ты говоришь?
– Они послали против нас десантников, дав им приказ произвести специальные аресты.
– Что это такое?
– Специальный арест – это физическое устранение. Некоторые из наших попали в засаду, другим инсценировали самоубийство или несчастные случаи. Эти спецы хорошо умеют убивать. Настоящие профессионалы. Мой муж был застрелен в машине. Королевская тайная полиция утверждает, что это дело рук протестантских экстремистов – той самой группы, которая убила моего брата. – Мэри вытерла глаза тыльной стороной ладони. – Они убили людей, которых я любила, Ильич. И теперь мне осталось одно – рассчитаться за них.
Месть, подумал Карлос. Самое сильное из всех побуждений, сильнее даже, чем деньги.
– У нас все получится, Ильич, у нас должно получиться.
Карлос кивнул.
– Знаю. Однако скажу честно, Мэри: я сильно волнуюсь. Трудно предвидеть случайности.
– Спланировано все было отлично, – быстро произнесла она. – Но даже если что-то пойдет не так, мы можем подождать и начать все снова. Главная идея в том, что это именно те самые обстоятельства, которые нам нужны. У нас есть команда, у нас есть оборудование.
– Начать снова – означает еще одну репетицию.
– Ну и что? Мы отрепетируем все еще раз. Вспомни, как ИРА почти прикончила Тэтчер на съезде Консервативной партии в Брайтоне. Мой муж сказал тогда, что нашим врагам должно везти все время, в то время как нам – один раз.
– Конечно же, он был прав. Но после того, как мы столько планировали операцию, я не хотел бы начинать все заново.
Мэри лукаво посмотрела на него.
– Ты скучаешь по своим жене и детям?
– Слишком долго все это тянется, – сказал он. – Именно поэтому я так хочу, чтобы у нас все получилось с первого раза. Тогда я снова смогу жить со своей семьей.
Мэри презрительно фыркнула.
– В этом-то и заключается разница между нами. Если у нас все получится, ты устроишь своей семье безопасный рай. А я никогда не смогу увидеть своих. Я и так уже давно их не видела, но это ничто по сравнению с тем, что мне предстоит.
– Я знаю, знаю, – произнёс Карлос.
Какое-то время они шли молча. Маленький самолетик, практиковавшийся в посадке и взлете на летной полосе «Бейбридж», набрал высоту и повернул обратно на запад, злобно рокоча своим единственным мотором.
– Между Ловеллом и Рашид что-то произошло? – спросила Мэри.
– Произошло? В каком смысле? – не понял Карлос.
Мэри улыбнулась и посмотрела на него, догадываясь, что он хитрит. Глаза у нее были сухие, лишь несколько покрасневшие.
– Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду, – сказала она.
Карлос засмеялся.
– Американец делал нежелательные наезды, и Лена приняла меры.
– Приняла меры? А что же она сделала? Когда она рядом, Ловелл ведет себя прямо как ошпаренный кот.
– Она позанималась с ним сексом.
Мэри с удивлением посмотрела на Карлоса.
– Позанималась с ним сексом так, что тот теперь от страха потерял чувство юмора?
Карлос старался сохранить спокойное выражение лица.
– Судя по тому, что она рассказала, их встреча была не совсем тем, что можно было бы назвать безопасным сексом, по крайне мере по отношению к нему. – Более Карлос сдерживаться не мог и громко, от души расхохотался, откинув голову назад и обнажив неровные желтоватые зубы. Его смех эхом раскатился по заливу, сливаясь с криками мечущихся чаек.
Патрик Фаррелл-старший подкатил на голубом «линкольн-континентале» около восьми часов и, почесывая свой круглый животик любителя пива, оглядел небеса над аэродромом. Вскоре начали появляться механики, и Джокер услышал громыхание раздвигаемых дверей ангара. Вокруг его головы роились мелкие мошки, и он время от времени равнодушно отмахивался от них.
Джокер поднес к глазам бинокль и осмотрел здание «Фаррелл авиэйшн». В одном из офисов нижнего этажа он заметил Фаррелла, стоявшего у своего стола и говорившего по телефону. Жужжащий звук, куда более громкий, чем писк насекомых, прорезал воздух над его головой. Он посмотрел вверх и через крону дерева заметил одномоторный самолет, идущий на посадку. Тот пролетел над его головой, затем свернул налево, выруливая на травяную полосу, и исчез из поля зрения. Джокер услышал, как изменилось звучание мотора, когда пилот сбросил газ перед посадкой. Джокер опять поднес бинокль к глазам и вновь увидел Фаррелла, все еще говорившего по телефону и глядевшего через окно на прибывший самолет.
Достигнув конца травяной полосы, самолет опять появился в поле зрения Джокера, развернулся и покатил в сторону ангаров. Джокер разглядел фирменный знак «Фаррелл авиэйшн»: зеленый пропеллер, а над ним – ястреб. Головы обоих пилотов скрывали шлемы и солнцезащитные очки, поэтому невозможно было определить, мужчины это или женщины. Наконец самолет замер, сидевшие в нем сняли шлемы и выбрались наружу. Это были мужчины – один длинный, худой, черноволосый, а второй невысокий, с копной неправдоподобно рыжих волос. Пока они шли по направлению к офису «Фаррелл авиэйшн», Джокер сфокусировал бинокль на меньшем. У него перехватило дыхание, когда он узнал Мэтью Бейли, улыбающегося и поигрывающего своим шлемом, словно ничто в мире его не волновало.
Как только Мэри Хеннесси и Карлос вошли в кухню, зазвонил телефон. Мэри взяла трубку, а Карлос открыл холодильник поискать чего-нибудь на завтрак. Он вынул ломоть холодной пиццы и откусил большой кусок, глядя, как хмурится лицо Мэри. Она соглашалась с тем, что говорил звонивший, и рукой показала Карлосу, чтобы тот дал ей чем записать. Он передал шариковую ручку, и, записав на полях первой страницы «Балтимор сан» какой-то адрес, Мэри повесила трубку.
– Неприятности? – спросил Карлос с набитым тестом и томатным соусом ртом.
– Не уверена, – ответила она, отрывая уголок газеты. – Кое-кто хочет встретиться со мной. Прямо сейчас.
– Я пойду с тобой, – сказал Карлос.
– Нет. Я должна идти одна.
Секретарша Рональда Хартмана сообщила по селектору, что в приемной офиса его ждет агент Секретной службы. Секретарша работала на этой должности недавно и явно испытывала трепет перед посетителем, но Хартман давно уже привык иметь дело с людьми, отвечающими за безопасность президента. До переезда в Балтимор он работал в отелях Лос-Анджелеса, Детройта и Бостона, и везде повторялось одно и то же. В «Балтимор сан» Хартман прочитал о предстоящем приезде президента в город и знал, что к нему наверняка заявятся представители Секретной службы за списком гостей и служащих. Он сказал секретарше, чтобы та впустила посетителя.
Вошедший был молодым человеком чуть больше двадцати, атлетического сложения, в темном костюме и с короткой стрижкой. Он улыбнулся, обнажив ровные белые зубы и розовые десны, после чего развернул удостоверение агента Секретной службы. Звали его Тодд Оттерман. Агент начал было рассказывать о президентской поездке в Балтимор, но Хартман движением руки заставил его умолкнуть.
– Я уже знаком с этой процедурой, агент Оттерман. Вам нужен список постояльцев, чтобы сравнить со своим розыскным списком, ведь так?
Оттерман кивнул, благодарный за то, что хозяин отеля знает что к чему.
– За три дня до приезда и один день после? – спросил Хартман.
– Именно так, – произнес Оттерман. Пока Хартман, перегнувшись через конторку, говорил со своей секретаршей по селектору, Оттерман достал из внутреннего кармана пиджака конверт.
Хартман закончил отдавать распоряжения.
– Вы можете получить списки в столе регистрации, там для вас приготовлена распечатка и дискета.
– Хотел бы я, чтобы во всех отелях работали так же четко, как у вас, мистер Хартман, – сказал агент. Он вытряхнул из конверта шесть цветных фотографий и протянул их хозяину. – Еще одно, не узнаете ли вы здесь кого-нибудь?
Хартман просмотрел фотографии. Он обладал хорошей памятью на имена и лица – чрезвычайно важное качество для того, кто хочет чего-нибудь добиться в гостиничном бизнесе. На одном из снимков была изображена светловолосая женщина, а на другом она же, только с черными волосами, в компании трех мужчин несколько моложе ее и одного мужчины средних лет с лысиной и усами, а также остролицей молодой женщины с длинными вьющимися волосами. Хартману понадобилось лишь несколько секунд на каждую фотографию, чтобы быть уверенным в своем ответе. Никого из них ему прежде видеть не доводилось. Он покачал головой и вернул фотографии агенту.
– Извините, нет.
– Вы уверены? – переспросил Оттерман.
– Вполне, – ответил Хартман холодно.
При всем желании помочь он не мог спокойно переносить, когда под сомнение ставились его профессиональные качества.
